«Бархатное подполье». Декаденты современной России

А на последний фестиваль 2011 года я уже не пошел, заслышав про некий «эротический перформанс» – он там и вправду был, если верить фотоотчетам. Нет, потрахаться с желающими девочками я рад всегда, но вот все эти лукавые эвфемизмы с участием девиц той древнейшей профессии – это уже мимо. Да и от музыки сие действо трагически ушло, на мой вкус. «Бархатное подполье» задумывалось как манифест альтернативной чувственности и за годы своего существования во многом преуспело. Где еще можно было увидеть жопу Веселкина? Где – лукавую ухмылку Анжея Захарищева фон Брауша, распевающего про «резидентку Моссада» и мысленно держащего за задницу проходящую мимо деву? Где – того же Преображенского, распластавшегося по полу и рассматривающего содержимое юбок тех же дев?

В этом всем есть самоотреченность пингвина, прыгающего со скал. При этом – символизм, Серебряный век, глэм-рок, готика и генерация куртуазных маньеристов, толпами посещающих эти действа. Вертинский и Ломовой. Лед и пламень. Все смешалось в том доме. И кому судить?

Я люблю «Бархатное подполье» за сладковатый запах интеллигентской порочности. Собрались в одной зале много чего читавшие люди и выстраивают свои миры, никому не мешая. Не консерватория, но и не стрип-бар. В некоторой недосказанности и есть ломкий привкус свободы.

Не за свободой ли идут сюда музыканты да и просто зрители? Пусть они получат ее.

Денди: ниспровергатель и законодатель моды

Умные люди глянцевых журналов не читают – они их издают.

Из фильма Андрея Кончаловского «Глянец»

Денди? Вы, конечно же, вспомнили пушкинское «Как денди лондонский одет…», и воображение немедленно нарисовало вам импозантного мужчину в безупречном костюме с бабочкой, в цилиндре и дорогой тростью в руках, небрежно достающего из внутреннего кармана изысканную табакерку? Оставим его в прошлом. Если вы на минуту забудете про пробку на Кутузовском и обновления на Facebookе и внимательно посмотрите вокруг, то у вас есть шанс заметить этот особый тип людей и сегодня – тех, кому всегда почему-то хочется подражать в одежде; чьи парадоксальные суждения об известных людях завораживают; наконец, кто с улыбкой выслушает ваши дифирамбы по поводу последнего фильма Альмодовара и в качестве собственного «открытия года» назовет имя режиссера, которое, скорее всего, ничего не скажет ни вам, ни вашим знакомым, но о котором завтра заговорят все – от кураторов выставок современного искусства до гламурных тусовщиков. Знайте: перед вами денди.

И вроде бы в гардеробе у вас теперь тоже есть кое-что от Guсci, а сделанная у стилиста прическа позволила одной из коллег сравнить вас недавно с Джонни Деппом, все-таки что-то выдает в вас, простите, подражателя.

Не таков денди! В отличие от современных модников, щеголей, хипстеров (о них чуть ниже) и прочих заложников «актуальных трендов» денди не следует моде – он ее создает. Денди вводит в моду новые тренды и не боится разрушать стереотипы. И потому всегда оказывается на шаг впереди.

Секрет шейного платка

Дендизм – не стиль моды, а, скорее, целая философия жизни. Причем выражается она не только в одежде, но и в манерах, в способе подать себя в обществе, обозначить свою уникальность и свою принадлежность к касте избранных.

Расцвет и наиболее классический вид дендизма пришелся на конец XVIII – первую половину XIX века. Его родина, как несложно догадаться, Англия, ведь дендизм неотъемлем от таких сугубо английских черт, как снобизм и ирония.

Денди превращает всю свою жизнь, свой образ в произведение искусства.

Среди известных денди – имена таких знаменитых писателей, как Байрон, Диккенс, Теккерей, Уайльд, Бальзак, Стендаль, Барбе д’Оревильи, Бодлер, Пруст. Однако особое место в перечне этих славных имен занимает самый знаменитый в истории денди – англичанин Джордж Браммел (1778–1840). Каждый второй молодой аристократ того времени становился подражателем Браммела, а самым именитым его поклонником был принц Уэльский, будущий британский король Георг IV. Сам лорд Байрон однажды заметил, что предпочел бы родиться скорее Браммелом, нежели Наполеоном. И вот почему, дорогой читатель!