Бархатные горы

Она едва удерживала равновесие. Теснота почти не позволяла действовать. Она подалась вперед и встала, бросив конец веревки Алексу. Тот принялся обвязывать себя, крепя узлы понадежнее. В результате получилось нечто вроде петли. Веревка проходила между его ногами и вокруг спины.

— Готов? — крикнула она.

— Ты первая. Я подожду.

— Не спорь со мной, Алекс. Это приказ.

Бронуин дважды дернула за веревку и почувствовала, как она натянулась, когда мужчины принялись тащить раненого. Дождь хлестал ее по лицу. Отвесная стена скалы упиралась в спину. Она вдруг почувствовала себя очень одинокой и очень испуганной. Теперь, когда Алекс спасен, ее храбрость куда-то подевалась. Ей неожиданно очень захотелось оказаться на коленях Стивена, в его объятиях, перед жарким огнем.

Веревка вокруг ее талии натянулась, и времени на размышления больше не осталось. И все же, пока она держалась за веревку, обмотанную еще и вокруг ног, чтобы ослабить давление на талию, перед глазами почему-то стоял Стивен.

Каково же было ее удивление, когда, оказавшись на обрыве, она обнаружила, что вытянули ее Стивен и Тэм! Стивен протянул руки, поймал ее под мышки, бросился на землю и сжал в сокрушительных объятиях. Но она наслаждалась его силой, довольная, что больше не одинока. Он отстранил ее, сжал лицо ладонями и стал изучать. Глаза его снова казались темными и затуманенными. Она хотела что-то сказать, признаться, что рада видеть его, рада, что снова в безопасности, однако выражение его лица не оставляло места для излияний.

Он резко провел ладонями по ее рукам и стал бесстрастно исследовать каждую частицу ее тела: ноги, спину, морщась при виде кровавых ссадин на коленях. Все ее нежные чувства развеялись. Как он смеет осматривать ее в присутствии мужчин?!

— Отпусти меня! — скомандовала она.

Стивен не обратил на ее протесты внимания и поднял глаза на нагнувшегося над ними Тэма:

— Несколько порезов и синяков, но, похоже, ничего серьезного.

Тэм кивнул и выпрямился. И кажется, мгновенно помолодел на десять лет.

Бронуин стала брыкаться, пытаясь вырваться у Стивена.

— Если ты закончил, — надменно объявила она, — я хотела бы вернуться домой.

Стивен повернулся к ней, и тут она наконец разглядела выражение его лица. Он был сердит, очень, очень сердит.

Дождь, похоже, ослабел, и небо посветлело. Она села и попробовала отодвинуться от него.

— Мне нужно позаботиться об Алексе.

— О нем уже позаботились, — бесстрастно бросил Стивен сквозь стиснутые зубы и, схватив ее за руку, потянул за собой туда, где стояли лошади.

— Я требую немедленно меня отпустить, — выговорила она как можно спокойнее, поскольку все ее люди стояли рядом.

Он развернулся и дернул ее к себе.

— Еще одно слово, и я наброшу тебе на голову подол твоей же рубашки и украшу твою голую задницу синяками. Алекс в безопасности, в куда большей безопасности, чем ты в эту минуту, так что не искушай меня больше. Понятно?

Бронуин вздернула подбородок и яростно уставилась на него, но постаралась не давать ему причин исполнить свою угрозу. Он повернулся и снова потащил ее к лошади. Он даже не дал ей времени сесть на коня и вместо этого приподнял и бросил в седло с такой силой, что у нее зубы клацнули, после чего отвернулся и мгновенно оказался на своем жеребце.

— Последуешь за мной, или я поведу твою кобылку? — осведомился он, держа поводья ее лошади.

Она не перенесет, если ее увезут отсюда, как капризное дитя!

— Поеду за тобой, — объявила она, вскинув голову.

Они все дальше удалялись от членов клана, и Бронуин ни разу не оглянулась: слишком велико было унижение. Люди уважали ее, подчинялись, но Стивен пытался низвести ее до уровня ребенка. Рэб бежал рядом с лошадьми, не желая покинуть хозяйку.

Они ехали более трех часов, и Бронуин поняла, что Стивен направляется к поместьям, находящимся на северной границе ее владений. Местность была холмистой, дикой, то и дело приходилось пересекать ручьи и горные речки. Стивен ехал не спеша, не глядя на нее, но неизменно чувствуя, когда приходилось сбавить скорость, чтобы подождать жену.

Бронуин очень устала. Она не ела с прошлой ночи, а с тех пор, казалось, прошло много дней. Ее терзал голод. Дождь сменился холодной моросью, и она промерзла до костей. Ее трясло от озноба, в носу чесалось, и Бронуин то и дело чихала. Ноги были покрыты царапинами и ссадинами, и Бронуин никак не могла усесться поудобнее, чтобы не испытывать боли.

Но она скорее умрет, чем попросит Стивена остановиться и отдохнуть.

Остановился он ближе к полудню, и Бронуин невольно вздохнула от облегчения. Не успела она спешиться, как он снял ее с лошади. Бронуин была слишком измучена, слишком голодна и замерзла, чтобы вспоминать ночные события.

Он поставил ее на землю и отошел. Бронуин поняла, что гнев его все так же силен.

— Почему? — спросил он, и одно это слово показало, как он старается не наброситься на нее. — Почему ты опоила меня?

Бронуин безуспешно пыталась держаться прямо.

— Макгрегоры задумали очередной наезд, и мне пришлось защищать собственность своих людей.

Его взгляд был ледяным и жестким.