Читаем Бархатные мечты полностью

— Да ничего особенного. Я разговаривал с его институтским другом — ну, не другом, приятелем, — так вот, тот все время намекает на какую-то неприглядную историю, которая якобы их развела. Потом еще… Ты знал, что жена Проценко — дочка секретаря обкома?


— Ну и что из этого?


— Нет, но…


— В те годы это было делом житейским. И свидетельствует только о незаурядной деловой хватке. Молодец мужик, вовремя подсуетился. Ничего хоть дочка?


— Весьма средненькая, но не уродина. Сейчас-то ей годков уже многовато, трудно судить. В молодости, наверное, была ничего.


— Тем более молодец!


— В общем, завтра я снова встречаюсь с этим другом-недругом, попробую вытрясти из него подробности.


— Не особенно усердствуй. Хотя… Самый главный компромат на нашего клиента нам все равно не достать.


— Почему?


— Его просто нет как факта.


— А какой, по-твоему, самый главный компромат?


— Если мама — еврейка. А у Проценко отец — хохол, а мать стопроцентно русская, с Алтая.


— Ты так уверен? А на Алтае что, евреев нет?


— Мало. В основном буряты, кажется. А мать-бурятка не возбраняется, даже хорошо, свидетельствует о крепких корнях.


— Теоретик!


— Просто я знаю жизнь. — Андрей достал блокнот. — Давай вычеркнем опрошенных. Как фамилия этого школьного друга?


— Куприяни.


— Как-как?


— Сергей Иванович Куприяни. Не ищи, его в списке нет.


— Как нет? Откуда тогда ты его взял?


— В списке значится Орлов Евгений Сергеевич, замдиректора хладокомбината, но товарищ… то есть, виноват, господин Орлов отбыл в вояж, в Австрии сидит уже третий месяц, опыт перенимает. И неизвестно, сколько еще будет сидеть. Я пообщался с его женой, и она выдала мне этого Куприяни. Они втроем дружили, а потом Сергей Иванович Куприяни перевелся на вечерний и отбыл из Москвы в неизвестном ей направлении.


— А сейчас он кто?


— Будешь смеяться! Учитель физики в средней школе.


— И правда смешно.


— Адрес его я достал через справочное, фамилия редкая.


— Зачем?


— Что зачем?


— Зачем достал?


— Нужен институтский друг или нет? Не в Австрию же мне ехать за этим горным Орловым. Если не достать одного, почему не взять другого?


— Потому что!.. В списках не значился, понятно?


— И что теперь?


— А ты как думаешь?


Митя помолчал, потом медленно проговорил:


— Я все-таки встречусь с ним еще раз. В конце концов только нам решать, вставлять эти эпизоды в книгу или нет.


— Скорее всего нет!


— А я все-таки встречусь.


— Поговорку «меньше знаешь, крепче спишь» знаешь?


— И это говорит репортер!


— Никогда им не был.


— Ну, журналист. Писатель! Инженер человеческих душ!


— Устаревшее определение…


— А мне нравится! И я попробую проникнуть в таинственные глубины подведомственной нам души Проценко.


— Ну, проникай, если тебе времени не жалко. Ладно, хватит базарить, давай пока суммируем наши достижения.


Закрыв за Андреем дверь, Митя вернулся в комнату, одним широким движением смахнул с дивана оставшиеся книжки и с размаху плюхнулся на него так, что старые пружины жалобно заскрипели. Жара спадала. Балконная дверь была открыта, и по комнате гулял легкий приятный сквознячок. Митя потянулся и стал в подробностях припоминать сегодняшнее утро.


Собственно, само утро вспоминать было не слишком приятно. С десяти до часу он мотался по магазинам и искал всякие хозяйственные детали. Потом с часу до трех они с Аленкой устраняли неполадки всяческих электро- и прочих приборов в доме, как-то: заменили вилку в стиральной машине, починили настольную лампу и второй телефонный аппарат, исправили две розетки и отрегулировали сливной бачок в туалете. Вернее, делал-то все это Митя, а Аленка смотрела на него, открыв рот от удивления, и подавала инструменты. Потом до пяти — к приходу Киры — они успели приготовить обед и убрать квартиру; в этих делах Аленка принимала уже непосредственное участие.


Когда Кира вошла в дом, она застала накрытый по всем правилам этикета стол, сияющую чистотой комнату и сияющую от удовольствия дочку. Виновник всего этого блеска скромно притулился на табуретке в кухне. Времени пожинать плоды своих стараний у него не оставалось: встреча с Андреем была назначена на шесть, а до Юго-Запада еще надо добраться. Получив приглашение на завтрашний воскресный обед, он отбыл. Без всякого энтузиазма, впрочем, желая и книге, и самому Проценко провалиться сквозь землю.


Перейти на страницу:

Похожие книги