Бархатный ангел

Глаза Исаака вспыхивают. Там определенно есть похоть, но вместе с ней есть что-то еще. Нежелание? Неопределенность? Сожеления? Я не могу точно сказать. Он мастер скрывать свои эмоции.

— Давай, — говорю я с вызовом. — Ты тот, кто хотел послушания. Разве у тебя нет готовой команды для меня, дон Воробьев?

— Я не уверен, что ты хочешь туда идти.

— Тогда я скажу тебе, чего ты хочешь? — Я насмехаюсь. — Мне прочитать твои мысли?

— Камила… — предупреждает он. В его голосе звучит рычание, от которого я так быстро промокаю, что моя интеллектуальная часть отключается, и просыпается мой животный мозг.

Я протягиваю руку и начинаю расстегивать его штаны. Через несколько секунд я спускаю их на его лодыжки. Его член огромный и набухший, упирающийся в мягкую ткань трусов-боксеров.

Мой рот наполняется слюной, и в тот момент, когда я дразню ткань вокруг его задницы, мои губы смыкаются вокруг кончика его члена.

— Это то? — Я шепчу с его членом во рту. — Это то, чего ты хочешь?

— Чёрт, — рычит он.

Я позволила своему языку обвести головку его члена. Я чувствую, как его тело напрягается с каждым ударом, поэтому продолжаю двигаться.

Понемногу я втягиваю его глубже. Я медленно сосу его, набирая обороты по мере того, как продолжаю. Я играю с его яйцами, сосу и поглаживая, сначала одной рукой, а потом обеими.

Я сопротивляюсь желанию прикоснуться к себе, хотя мне этого очень хочется. Мне нужен его член внутри меня, но я не позволю себе просить об этом.

Когда его член касается задней части моего горла, он рычит. Это гортанный, угрожающий звук, который я чувствую в своей киске.

Желание пульсирует во мне волнами, когда я практически давлюсь его членом. Я задыхаюсь от него, но дрожь удовольствия, грохочущая от него в меня и обратно, делает все это стоящим.

Он долго не протянет.

Он напрягается.

Стонет.

И когда он кончает, он кончает мне в горло.

Я заставляю себя удерживать позицию, пока он не закончит. Затем, когда в нем ничего не осталось, я с одышкой падаю на пол. Я хриплю воздух. Мои глаза не отрываются от члена Исаака.

Это чертовски красиво. Даже в состоянии полусумасшедшего гнева я могу это оценить.

Он выглядит огромным, как будто он все еще тверд и нуждается в большем удовлетворении. Я почти испытываю искушение отдать его ему, но это подорвет то, что я пытаюсь донести.

Он натягивает боксеры и штаны и снова застегивается. Выпуклость все еще есть, но теперь она немного менее заметна.

Я медленно встаю на ноги. Он не пытается мне помочь, и я этому рада. Я не знаю, что произойдет, если я позволю ему прикоснуться ко мне прямо сейчас.

Но когда тишина затягивается дольше, чем я ожидаю, я не могу не нарушить ее.

— Я доказала свою точку зрения? — Я говорю. — Я показала тебе, на что готова пойти ради своей дочери?

Тень мелькает на его лице и остается там. Он не говорит ни слова.

— Я хочу поговорить с ней.

Тень на его лице становится только темнее. — А я уже сказал «нет».

Я почти слишком зла, чтобы говорить. Я определенно слишком зла, чтобы думать о своем выборе слов. — Ладно, — рявкаю я. — Ты не даешь мне поговорить с моей сестрой или дочерью? Тогда я хочу поговорить с Максимом.

— Максимом? — рычит он.

Я сохраняю бесстрастное выражение лица. — Да все верно. Я хочу поговорить с ним. И ясно, что он хочет поговорить со мной.

— С какой целью?

Я пожимаю плечами. — Замкнутость, любопытство… называй это как хочешь. Он украл мою жизнь, как и ты. Я заслуживаю права посмотреть ему в лицо и спросить, почему.

Исаак на мгновение задумался. Я могу сказать, что он зол. Очень сильно. Но он не хочет доставлять мне удовольствие выставлять это на обозрение.

— Он долгое время был частью моей жизни, Исаак. Я согласилась выйти замуж за этого человека. Ты говоришь, что это была фальшивая его версия. Но я отказываюсь верить, что за все эти месяцы я видела только маску.

— Ты будешь сильно разочарована.

— Что ж, это послужит твоей цели, не так ли? — Я спрашиваю.

Я знаю, что он откажет мне. В этом вся суть запроса. Он откажет мне; он рассердится. Может быть, если мне повезет, он даже станет ревновать.

Я ищу именно это в его глазах, но его маска идеально сидит и отказывается сдвинуться с места.

— Что случилось, Исаак? — спрашиваю я со вкусом его семени на языке. — Не уверен в чем-то?

Он фыркает, но даже не удосуживается ответить. Он также не защищается, что чертовски раздражает меня.

Я приближаюсь к нему. — Так что ты скажешь?

Он не ускользает. — Думаю, ты уже знаешь ответ на этот вопрос.

— Чего ты так боишься? — Я требую. — По закону я твоя жена, помнишь? Так что, если ты не собираешься разводиться со мной, мы останемся вместе в обозримом будущем. Ты настолько напуган своим двоюродным братом, что не позволил мне ни разу с ним поговорить?

— Запуган? — Исаак усмехается. — Максимом? Ты ошибаешься, Камила.

— Тогда докажи, что я не права.

Его голубые глаза сверкают сталью. — Мне не нужно ничего доказывать.

— Если ты ожидаешь, что я буду слушать тебя и подчиняться тебе, тебе придется пойти на некоторые уступки. Иначе я стану самой трудной женой в истории Братвы. Ты будешь умолять меня о разводе.