Бархатный капкан

— Яна сказала… Она боится, что ты мстить будешь… Ну, не то чтобы боится… И еще про золото просила узнать. Ты что-то там про деда говорил…

— Нет здесь никакого золота. И никогда не было. Так этой суке и скажи.

— Если отпустишь, скажу… — успокаиваясь, сказал Саватей.

— Было бы из-за кого грех на душу брать, — презрительно скривился Глеб. — И твоим хозяевам я мстить не собираюсь.

— Они не хозяева…

— А кто?

— Ну, хозяева… — понуро согласился Лева.

— Плетью обуха не перешибить. Здесь останусь, женюсь, буду жить. Дом вот ставлю.

В дверь постучали.

— Долго вы там? — с кокетливым возмущением спросила Анюта.

Запала она на Саватея, жениха в нем увидела, Глеб сразу это понял.

— Сейчас! Лева мне про жену и сына сейчас расскажет!

На этот раз Анюта выразила возмущение своей походкой. Глеб услышал, как скрипит снег под ее нервными торопливыми шагами.

— Погостишь пару дней. — Глеб угрюмо глянул на Леву. — Отдохнешь с дороги. А потом проваливай. Будешь клеиться к Анютке, убью!

— Да нет, не буду. Зачем это мне?.. Я свою Галку люблю. Я ж ради нее и повелся. Ты правильно сказал, у нас там в Лазурном все свои. Все свои, пока сам чужим не станешь. А с тобой я чужим стать мог…

— Ну, не стал же. Сдал друга, всего-то делов, да?

— Не сдал… — насупился Лева.

— Откуда Яна про Покрова знает?

— Там у тебя в паспорте было… — понурился Лева.

Глеб с пренебрежением махнул рукой — не нужны ему жалкие оправдания.

— Петыга тоже меня продал?

— Витя? Да нет. К нему даже не подъезжали. А так бы и он! — неловко развел руками Саватей. — Ты правильно все сказал, чужой ты в Лазурном. Аллочка знаешь, где сейчас работает? Так и осталась секретаршей. Угадай, почему?

Глеб усмехнулся. И для Аллочки он тоже оказался чужим. И она помогала лазурской мафии выбить его из директорского кресла. А он еще с собой ее звал. Ну, не идиот!

— Никому в этой жизни нельзя доверять. Угадал?

— Извини, не стали мы для тебя своими, — виновато сказал Саватей.

— В этом есть и моя вина, — поморщился Глеб. — Много на себя взял.

— Хорошо, что ты это понял. Хорошо, что с Яной не сцепился… Здесь хоть и холодно, но жить можно. А в Лазурном не выживешь…

— Это угроза?

— Да нет, случай тут был, пацаны рассказывали… Знаешь, из-за чего эта беда с «Аэлитой» началась? За Казаяном серьезные люди стояли, Роберт его терпел, а потом в «Аэлите» на его дочь серьезно наехали. Два каких-то хмыря на пляж ее затащили, изнасиловать хотели. Их, говорят, прямо на месте и утопили. В море вывезли, и все. И с Казаяна за этот беспредел спросили. Он, может, и не при делах был, а все равно спросили. Предлог нашли. Роберт этот клуб на дочь отжимал, а ты влез. Ты же знал, что там за беда, а все равно влез! — распалился Лева.

Глеб сильно хлопнул его по плечу.

— Охолонись! Что было, то было!.. Пошли к столу, ждут нас!..

Все правильно сказал Саватей. Была на клубе табличка «Не влезай — убьет». А он влез. И его чуть не убило. Сам во всем виноват, но все равно до коликов обидно. Однако не об обидах сейчас надо думать, а о будущем. Неспроста Яна отправила к нему Саватея, переживает она за свою безопасность. Вряд ли Лева приехал, чтобы убить его, но все возможно. А еще вполне вероятно, что вслед за ним в этих местах появится реальный киллер. А может, он уже здесь…

Глава 8

Шторм на море — колючий ветер, злые волны, мерзкий дождь. И это — июль месяц, разгар сезона. Вчера еще было жарко, безветренно, народ вовсю веселился на открытой летней площадке, а сегодня с гор налетел ветер, тучи с той же стороны нахлынули.

— Кошмар, а не погода! — глядя в окно, не зло, но нервно сказала Яна.

И еще атмосферное давление резко поднялось, а как еще объяснить то, что ей вдруг стало тяжело дышать? Хотя была и другая версия…

— У природы нет плохой погоды, — перекатывая в руке стальные шарики, отозвался Дик.

Он только что приехал из боулинг-клуба, которым по-прежнему владела Яна. Нельзя было там пускать дела на самотек.

— А если это не к добру? — Она ладонью потерла между ключицами.

— Это ты о чем?

— Да предчувствие нехорошее.

На столе запиликал мобильник, и Яна вздрогнула. И к телефону она рванула подстреленной птицей.

— Яна? — тяжелым гнетущим голосом спросил Стас.

— Ну а кто еще? — вскричала она.

Не зря он спросил, кто у телефона. Этот вопрос — предисловие для тяжелого разговора.

— Яна, ты должна взять себя в руки…

— Что с отцом?

— Его больше нет.

— Как нет?! Что с ним, сердце?.. — Яна почувствовала, как у нее отнимаются ноги. И рассудок затуманивался… Какая разница, сердце у него отказало или что? Ясно же сказано, что нет его больше.

— Нет, не сердце… Убили его.

— Как убили?

— Это моя вина, — вздохнул Стас.

— Где он?

— Шашлычная «Козерог»… Он еще там…

Стас хотел сказать еще что-то, но Яна отключила телефон.

— Отца убили! — Пространство, казалось, вращалось вокруг нее, а Дик извивался, как дым из трубы, и расплывался перед глазами.

Ей пришлось сделать усилие, чтобы сфокусировать на нем взгляд. Но при этом Яна потеряла равновесие и стала падать. Дик подхватил ее на руки, усадил в кресло.

— Я сейчас!

Он рванул в приемную, принес стакан холодной минералки, валерьяновые капли.