Бархатный капкан

Глеб смерил ее взглядом и, ничего не сказав, прошел в свой кабинет. Он уже больше часа в клубе и только сейчас поднялся к себе. Охрану надо было сменить — и тех, кто уже на постах, убрать, и тех, кто еще только собирается заступить на смену. Никто из старой охраны здесь остаться не должен — это главное условие…

Аллочка не заставила себя долго ждать, с яркой белозубой улыбкой вплыла в кабинет и принесла на маленьком подносе двойной «эспрессо». Она знала, какой кофе пьет Глеб.

Он молча наблюдал, как она снимает с подноса блюдце с чашечкой на нем, ставит его на стол. Белая водолазка обтягивала высокую упругую грудь, подчеркивая плоский живот. Короткая черная юбка плотно обтягивала широкие тугие бедра. Не поправилась она, даже чуть похудела. Интересно, для кого она старалась, пока его здесь не было? Глеб не хотел спрашивать ее об этом. Пусть убирается в приемную. Сейчас он выкурит сигарету с кофе, вызовет Аллочку к себе и даст ей отставку. С предателями он не работает.

И Саватеева он бы выгнал, если бы тот здесь работал. Но Леву еще Яна выставила за дверь. Никто не хочет якшаться с предателями. Но почему тогда Аллочка здесь? Если она предала Глеба, то Яна не должна была ей доверять… Может, эта сучка и сейчас работает на Яну? Скорее всего, так и есть.

Аллочка поставила кофе, все так же с улыбкой, но уже разочарованно глянула на Глеба. Не нравилось ей его молчание.

— Ты замуж вышла?

Он и не собирался говорить с ней, но взгляд наткнулся на обручальное кольцо на правой руке.

— Я и была замужем, — повеселела Аллочка.

Глеб моргнул два раза подряд, выражая свое удивление. Никогда она не говорила о своем замужестве. А он и не спрашивал. Зачем, если нет кольца на пальце? Зачем, если она без возражений ложилась к нему в постель?

— Просто я не говорила.

— Почему?

— Больная тема, — вздохнула она.

— В каком смысле?

— В прямом… Ты думаешь, почему я допоздна старалась не оставаться?

— Почему?

— Можно, я не буду об этом говорить?

Глеб пожал плечами. Не хочет говорить, не надо. В любом случае она отрезанный ломоть. Пусть убирается…

— Ты какой-то встревоженный, — Аллочка вдруг присела на краешек стола лицом к нему, выставив напоказ стройную ножку. Более того, она коснулась коленкой его плеча.

Он мог прямо сейчас просунуть руку под юбку, стянуть колготки… Она так близка, так доступна, а у него давно не было женщины. С тех пор, как его выставили за эту дверь, не было… Проститутки по случаю не в счет, с ними без души. А с Аллочкой у них было красиво…

— Наверное, есть причины, — криво усмехнулся Глеб.

Хотел бы он повторить пройденное, но лучше обойтись без этого. Аллочка не может работать у него, и будет подло сказать об этом после секса.

— Я слышала, как Яна разговаривала со своим Гяуром. Они реально отказываются от клуба. В твою пользу отказываются. Так что можешь не переживать.

— Я не переживаю.

— Ты стараешься не переживать, — Аллочка протянула к нему руку, нежно провела пальцами по его волосам.

— Не надо, — предостерегающе глянул на нее Глеб.

— Ну, не надо так не надо… — сказала она грустно, поднялась со стола, повернулась к нему спиной.

— Мне собирать вещи?

— Ты умная девушка… — ответил он.

— Где ты еще такую найдешь?

— У нас незаменимых нет. Иосиф Виссарионович Сталин, — цинично процитировал Глеб.

— А что я, по-твоему, должна была уволиться? А мужа на что мне содержать?

— По-моему, ты не должна была стучать на меня, когда работала со мной.

— Я не стучала.

— Ну-ну.

— Я просто информировала Яну о текущем положении дел.

— А я просто выражаю тебе недоверие. Со всем отсюда вытекающим. А муж твой пусть сам себя содержит.

— Он не может. Он инвалид. Ему в Чечне ноги оторвало…

— Ноги?! В Чечне?! — Глеб едва сдержался, чтобы не взорваться и не послать Аллочку прямым текстом.

Разве ж такими вещами шутят?

— Я Степу из армии ждала, а он без ног вернулся. Я что, по-твоему, бросить его должна была?

— По-моему?! — Глеб вскочил со своего места, схватил Аллочку за руку и вывел из кабинета. — Поехали к тебе! А потом я тебе все скажу!

Они вместе спустились вниз, он посадил ее в свой «Пассат», сел за руль.

— Думаешь, я тебя обманываю? — усмехнулась она.

— Если обманываешь… Никогда еще не бил женщин! И никогда не думал, что ударю!

— И не ударишь.

Глеб знал, где находится улица Белинского, и Аллочке даже не пришлось ничего объяснять.

Четырехэтажный, сравнительно недавней постройки дом находился практически в центре города, метрах в трехстах от моря. Уютный двор, чистый подъезд, просторный межквартирный холл, стены которого, казалось, были насквозь пропитаны запахом дешевого табака.

Аллочка нажала на кнопку звонка и со скрытым торжеством глянула на Глеба. Дверь открылась, и Глеб увидел кареглазого шатена с простецким лицом. Он сидел в инвалидной коляске, с обожанием глядя на Аллочку.

— Привет, родной! — Она наклонилась, поцеловала его в щеку. — Обедал?

— Да, конечно… — озадаченно глядя на Глеба, рассеянно кивнул он. — Это кто?

— Новый хозяин клуба. Узнал, что у меня муж-чеченец, решил с тобой познакомиться.

Глебу ничего не оставалось, как назваться и пожать Степе руку.