Бархатный капкан

— Как только появится, обязательно скажу. — Она смущенно отвела в сторону глаза. И даже вздохнула. — Жизнь такая штука, что от нее никуда не денешься.

— Да уж, только на том свете и спрячешься…

— Нам еще туда рано!

— Слушай, может, выпьем по чуть-чуть? — завелась Яна.

— Я же сказала, нам рано еще на тот свет, — улыбнулась Роза. — Нельзя пить с антибиотиками да с температурой!

— Тогда как-нибудь в другой раз… Ты, главное, не пропадай.

— Завтра обязательно приду.

— Уже уходишь? — Яна не хотела, чтобы Роза уходила.

Так уж она устроена. Сейчас ей нужна мачеха, но как только болезнь отступит… А может, нужда в ней останется и после. Как ни крути, а кроме Розы у нее никого нет в этой жизни. Ну, если не считать Глеба. Но Глеб сейчас на работе, у него дела.

— Могу и остаться, — замялась Роза.

— Нет, если надо, иди… Глеб скоро будет…

— Ждешь его?

— Очень.

— Любишь?

— Никого и никогда так не любила.

— И замуж пойдешь?

— Три — божественное число, — улыбнулась Яна. — Третий раз замужем — это навсегда!

— Все будет хорошо, — Роза нежно потрепала ее за руку. — Все будет очень хорошо…

Она ушла, а спустя час появился Глеб. Он еще только заезжал во двор, а Яна уже спустилась в кухню. Там она его и встретила. Плохо ей, голова болит, температура, но именно поэтому она и вышла к нему из кухни. Все равно, что Глеб увидит ее больной и немощной. Главное, чтобы он ее пожалел и приласкал. Она не хотела быть сильной женщиной. Она хотела быть слабой, чтобы Глеб всегда заботился о ней.

— Это что еще за новости! А ну в постель!

Глеб подхватил ее на руки, отнес в спальню, бережно опустил на кровать. Именно этого она и хотела. Счастливой может себя чувствовать только та женщина, которую мужчина носит на руках.

— Зина там приготовила ужин…

— Разберусь.

Он держал ее за руку и ласково смотрел в ее глаза.

— Как там дела?

— С Бобриком говорил.

— И что?

— Ничего серьезного. У него не фирма, а пока только намерения.

— С ним люди Стаса.

— И что?.. Я ему популярно объяснил, все клиенты, которые сами обращаются к нему, — его. Насильно тащить никого не надо. В принципе, он все понял.

— Он понял одно, а сделает другое.

— Вряд ли. Он потерянный какой-то. Осколок империи, — усмехнулся Глеб.

— Ну, если у моего отца была империя…

— А что у него было?

— Было. Но прошло… Теперь ты новая власть.

— Не преувеличивай. Скиба требует полного отчета. И содействия. Людей ему на патрулирование не хватает…

— И в чем проблема?

— У меня еще штаты не сбиты.

— Собьешь.

— Стараюсь.

— С Казаяном что? — После этого вопроса у Яны запершило в горле.

Не так давно она хотела, чтобы Глеб его убил, а сейчас такой исход ее пугал. Поэтому она не спрашивала, а он не отвечал.

— В Италию отпустил.

— А Раджу?

— И Раджу отпустил.

— И что теперь будет?

— Раджу на посту взяли, с наркотой. Там приличный запас, лет на семь потянет.

— Семь лет — это не бесконечность.

— Для него — вечность. Он уже реально гнилой. В прямом смысле. Долго не протянет. А Казаян без Раджи — пустое место…

— А вдруг отомстит?

— Кишка тонка.

— А если Аллочке отомстит?

— Я с ним говорил. Если вдруг с ней что-то случится, спросят с него.

— А чего ты так за нее переживаешь? — капризно спросила Яна.

— Я не переживаю. Просто подставили девчонку. Не надо было про нее говорить. Как будто она не при делах.

— Ты с ней встречался? Ты с ней говорил? — Яна вцепилась в его руку.

И болезненное состояние вдруг как будто испарилось. Голова не болит, нос не заложен. И даже ломоты в костях нет.

— Нет. Я с ней не встречался. И не говорил. И встречаться не собираюсь. И не надо меня подозревать.

— Я не подозреваю, просто ревную.

— Ревность — это перчик. На блюдо любви. Ты лекарства принимала?

— Да. С перчиком, — съязвила она.

— И как?

— Ты же никогда мне не изменишь?

Глеб улыбнулся, взял бумагу, карандаш и написал «нет».

— Завтра возьму в рамку и повешу на стенку.

— А приготовь мне молока с медом!

Сначала Глеб напоил Яну молоком, затем растопил камин и отнес девушку в кресло у огня. И ужинали они при свечах, и глинтвейн пили. Ей досталось всего несколько глотков, причем без сигареты. Она не настаивала. Это же так здорово, что Глеб заботился о ней.

Заснула она прямо в кресле-качалке сном счастливой женщины.

Утром проснулась в своей постели от холодка под мышкой. Глеб померил ей температуру, напоил лекарствами, принес завтрак в постель… Она так не хотела, чтобы он уезжал. Но у него дела.

— К Арепьеву заехать надо, — сказала она.

И тут же спохватилась. Арепьев должен был представить подробный отчет о состоянии дел, но Глеб не должен ехать к нему в офис. И надо было ей устраивать Аллочку секретаршей к нему!

— Я позвоню ему и привезу домой, — усмехнулся Глеб. Он понял причину ее замешательства.

— Да, так будет лучше… Кстати, как у него там с этой… сучкой?

Она не должна была оскорблять Аллочку, Глеб этого не любит, но не смогла сдержаться.

— Во-первых, она не сучка… Но если тебе так хочется… А во-вторых, она уже нашла деталь…

— И как, подошла? — язвительно спросила Яна.

— Я свечку не держал, — покачал головой Глеб.