Бармалей и Снегурочка

И придумал он вот что.

Решил Карачун Снегурке подыграть, тем более это было совсем не трудно, девицу, хоть и старательную, но наивную вокруг пальца обвести. Если уж заговор искоренять, так следует всех заговорщиков скопом захватывать. Чтоб не возиться потом с остатками, не гоняться за каждым поодиночке.

Кто предупрежден, тот вооружен! Кто первый замышляет, тот опережает!

А победит в любом случае тот, у кого тайный план наготове имеется, у кого он лучше.

Так думал Карачун, такой стратегии он придерживался.

Снегурочка тем временем сделала все, как обещала.

Испекла она в тот вечер пирог с грибами лисичками – любимый пирог узурпатора. А перед тем, как в печку его ставить, незаметно сыпанула в него тертого корня сон-травы. От души сыпанула. Ну, подумала мстительно, будешь у меня спать, голубчик, без задних ног, мертвецки спать будешь.

Хотела Снегурка еще и матушку Дрему на подмогу призвать, чтобы наверняка Карачуна в сон опрокинуть, но та наотрез приходить отказалась. «Чтобы я этого басурмана обхаживала? Да никогда!» – сказала она. Ты, мол, вынуждена с ним быть, а меня никто не заставит. Не желаю! – и все. Не могла же Снегурочка все ей рассказать, кто и что замышляет. Это не ее личная тайна, так что следовало язычок держать в строгости. Ничего, решила она, и так справлюсь. И сыпанула в пирог еще снадобья.

Пирог знатный получился, как всегда у Снегурочки. А от сон-травы еще и по-особому духовитый.

Достала она пирог из печи, да так, с пылу с жару, на стол и выставила. Дед Карачун, даром, что по морозной части хулиган, любил, чтобы пироги ему именно так, с пылу с жару подавали.

Едва в горницу она пришла, а Карачун с медведем за столом сидит, со старшим Топтыгиным из его своры. И, значит, стал он Снегуроньку за руки хватать, окаянный.

– Садись с нами за стол! – говорит.

Тут уж Снегурочка возмутилась. Она вывернулась, от рук старика дурашливого отбилась и говорит ему отповедь:

– Прежде, – говорит, – с медведями за одним столом не сиживала, и впредь не буду!

И ушла, гордая.

В самом деле, думает, с какой это стати я его медведей обслуживать буду? Вот еще, не хватало!

– Бе-бе-бе! – прокричал ей вслед Карачун и язык показал.

Ни разу он не обиделся Снегуркиной отповеди, потому что ему только того и нужно было. Он сам ее пирога пробовать не стал, хоть и уливался слюнями, так ему того хотелось, а весь, до последней крошки его скормил медведю, старшему Топтыгину. Медведь вскоре и захрапел.

– Ага! – сказал Злозвон. Пока что все его подозрения подтверждались.

Но и прозорливость его тоже проверку выдержала.

Он медведя-то из-за стола да в спаленку отвел, силушка у него на такое действо нашлась, да на свое место дрыхнуть и уложил. И, чтобы незаметно было, кто там спит, накрыл медведя с головой косматой рогожкой. И все. А сам за печкой спрятался и затаился. Ждет, что же дальше будет.

А дальше вот что было.

Снегуронька выждала, сколько положено, да и пришла в горницу, глянуть, что да как там. А никого там не нашла. Она в спаленку. Глядь, на месте Карачуна кто-то спит. Она и решила, что сам Карачун. А кто еще? Не медведь же! Про медведя она подумала, что старик его спровадил так, что она и не увидела. Тем более что дух от косолапого точно такой, как от самого Злозвона шел. Надо было, конечно, глянуть, кто на самом деле на лавке спит, но она не рискнула. Карачуна и спящего страшно касаться, а сердце девичье – не из стали булатной сделано.

В общем, решила она, что дело сделано, и пошла знак условленный подавать. Свечку зажгла, в окошко выставила и ну ей из стороны в сторону поводить.

А молодцы геройские, пластуны снежные только того и ждали.

– Нам сигнал! – сказал Бармалей, вперед и в темноту смотрящий. – Пошли, други, засунем мерзкого старикашку в мешок, да и дело с концом!

Быстро они собрались да и выдвинулись ближе к дому. А там волки матерые вкруг него гуськом ходят да на луну подвывают – службу несут.

Что же делать? – задумались пластуны. Мимо такого дозора незаметно не прошмыгнуть.

– Давай-ка, котофей, выправляй ситуацию, – сказал Андрейко. – Твой выход. Сделай так, чтобы никто из волчьего или из медвежьего племени здесь у нас под ногами не путался.

– Сделаем, – сказал Баюн и немедленно направился к леднику, где, почитай, вся свита Карачунова находилась в охранении, караул несла.

Что он им говорить стал, что рассказывал, какие песни заводил – неведомо, только через короткое время все, у кого были уши и кто мог ими слышать, собрались там, байки его слушать.

Как только проход освободился, леший с Бармалеем в дом и проскользнули. Снегурка их уже поджидала и заранее все замки на двери открыла.

– Что же вы так долго? – спросила она тревожно. – Сюда, в спаленку проходите. Вона он, спит, чудовище.

Бориска так поглощен был своей тайной миссией, что совсем не прочувствовал тот момент, что ни где-нибудь он находится, а в доме самого Деда Мороза, и что Снегурка, которую он так стремился увидеть, с ним рядом. Уж больно он на миссию нацеленный был, каждым нервом натянут, как струна. Вот сейчас дело сделаем, тогда со всем остальным разберемся, думал он.