Барнар — мир на костях 3

— О свободе истины и слов. Коли уж ты выбрал путь писателя и к тому же путь вольного воина, то тебе не подобает страшиться говорить о подобных вещах. Ты ведь давно не трус. Я вот считаю, что проклятие богов на этой планете кроется в тех людях, которые изгоняют женщин из деревень. Надо же… Все эти святые отцы и прочие не смогли придумать ничего лучше, чем обвинить во всем бедных женщин. Ты сам-то подумай о смысле их слов… Не смешно ли? Как считаешь?

— Я понимаю это, но зачем лишние проблемы при обсуждении подобного?

— Затем, что ты писатель. А проблемы — это твой хлеб. Если прогнешься под глупые заветы общества, то сам себе не простишь. Можно убежать от других, но не от себя. Так что сам выбирай: уважать тебе самого себя или нет.

— Куда мы едем, Конрад?

— На границу между Саркеном и Морским Полвилем. В город Олдиар.

— Стоп. А почему мы не взяли Амелию? Ты вообще в своём уме? Ты же ещё не до конца научился сопротивляться безмолвным. Что, если они проникнут в твой разум? И только она сможет это предотвратить.

— Иорик, если что-то пойдет не так, то ты меня убьешь! Вот и все, — наёмник улыбнулся.

— Да пошел ты! Собираешься подвергать себя опасности, несмотря на то, через что мы все прошли… И тебе еще кажется это забавным?

— Послушай….Я уже устал прятаться. Опасность никуда со временем не денется. И если что, то в Олдиаре меня никто в лицо не знает. Мы назовемся узревшими ураган. Теперь это наше общее имя.

— Я возвращаюсь обратно. И расскажу все Амелии, — Бэбкок покачал головой.

— Знаешь, если бы здесь сейчас был Грегори, то он бы меня понял.

— Грегори… — поэт раскрыл рот от досады. — Он, конечно, был хорошим человеком, но дураком. Он жил одним днем.

— Да! Но зато какой это был день… Он не упускал возможностей, несмотря ни на что.

— Возможностей? Может, ты хотел сказать, не пропускал ни одной юбки.

— И это тоже. Но пойми, я делаю то, что я хочу. Потому что я живой, Иорик. И я не хочу больше убегать или скрываться. Надо мной постоянно будет угроза, где бы я не был. Так лучше попытать счастья. Лучше прожить жизнь так, как считаешь верным. Даже если она и окажется короткой. Вот почему Грегори бы меня понял. Он не боялся испытывать судьбу, как и я.

— Хорошо… Но почему нельзя было взять с собой Амелию? Ответь мне.

— Потому что это моя судьба. И я сам хочу ей руководить. Ясно?

— Знаешь, Конрад, я ведь считал тебя умным. Но, видимо, ошибался.

— Ещё как ошибался, брат, — рассмеялся наёмник. — Так что, если хочешь, можешь возвращаться и жаловаться Амелии на меня. Мне все равно. Но я сделаю то, что задумал.

— И в чем задумка? Что ждет в Олдиаре?

— Так ты со мной или нет? — Конрад взглянул на него.

— Что б тебя черти побрали! — Иорик пришпорил жеребца и нагнал друга. — Если мы благополучно вернемся, Амелия с нас живьём шкуру спустит.

— Ты её боишься? — усмехнулся наёмник.

— А ты разве нет?

— Эх, Иорик, женщин надо не бояться. Их надо любить.

— Ты не ответил.

— Я боюсь не её, а её языка. Она потом всю плешь проест своими нравоучениями.

— И верно сделает! — заметил поэт.

— Да сколько можно уже? Ты мне брат вообще или нет?

— Брат, — кивнул Бэбкок.

— Так будь, значит, на моей стороне!

— Зачем мне быть на твоей стороне, если ты не прав?

— Я сейчас тебя ударю, Иорик!

— Эта угроза бы сработала раньше, но не сейчас, — улыбнулся тот.

— Пригрел, называется, змею среди своих учеников, — проворчал Конрад. — Ладно, хоть Бригида не такая доставучая на словах, как ты. Хотя нет… Она ещё хуже.

Они оба рассмеялись. Иорик понимал, что с другом бесполезно спорить. Оставлять его одного уже было поздно. Ему пришлось взвалить заблуждения Конрада и на свои плечи.

— Так зачем нам в Олдиар?

— Затем, что я женился.

— И?

— Иорик, жену нужно обеспечивать. Олдиар станет нашим домом. У нас рано или поздно появятся дети. Я не хочу, чтобы их жизнь походила на мою. К тому же он располагается на границе с Саркеном. С семьёй она не увидится, но хотя бы у Фриды будет перед глазами знакомый пейзаж. Эти леса, степи и гавани — её Родина. И Я понимаю, как это все дорого её сердцу. И ты, надеюсь, не забыл, что Фрида потратила на нас кучу средств при путешествии в Хайриан. Пора возвращать долги. И сам ты не думал осесть? Не знаю, что там выйдет У вас с Амелией, но ты ведь когда-нибудь тоже женишься. У каждого должен быть дом, куда можно вернуться. Дом, где кто-то будет ждать.

— Не ожидал, что о таких вещах будешь говорить ты, Конрад, — Бэбкок провёл рукой по затылку.

— Я тоже не ожидал. Но я устал бегать… И я ведь больше не один. У меня есть семья. Вы все моя семья. Так что пора добыть землю. Чтобы у каждого было что-то своё. Сколько можно бродяжничать?

— И кто же нам её даст в Олдиаре? — удивился поэт.

— Просто так её никто не даст. Придется заслужить.

— Я тебя внимательно слушаю, — вздохнул Иорик.

— На днях я слышал от вернувшихся оттуда аливитянок, что Херуфе атакует там местных. Вот мы с тобой с ним разберемся, а взамен попросим земли со всем прочим хозяйством.

— Кто такой Херуфе?

— Иорик, я думал, что ты любишь читать.

— Я читаю романы, а не бестиарии.