Барнар — мир на костях

— Очень сытная и вкусная похлёбка получилась, — сказал Грегори. — Давно я так в походах не ел. С Конрадом мы обычно ели сухие пайки или просто мясо пойманной дичи.

Ведьмы улыбнулись в ответ на похвалу, а Грегори потянулся за хлебом и его миска соскользнула с колен. Пытаясь резко остановить её падение, он только всё ухудшил, окончательно опрокинув её на грудь, сидевшей рядом Таре. Девушка взвизгнула и подскочила от горячего содержимого.

— Вот черт, как жжёт, — пытаясь отлепить от кожи, прилипающее платье, кричала Тара.

— Переоденься и промочи слегка травяным раствором ожог, — подошла к ней сестра, — он в моей сумке.

— Карлин, я не маленькая уже, сама всё знаю, — протараторила девушка и быстро скрылась в палатке.

Грегори был в шоке от своей неуклюжести и даже не успел извиниться, поэтому он несуразно вскочил и помчался за ней. Забежав резко в палатку, Грегори от неожиданности упал. Там, в свете свечей, Тара уже скинула с себя платье и была абсолютно обнаженной. На её белоснежных, как снег и стройных ногах танцевали тени от огней. Между упругими грудями проявлялось розовое пятно. Девушка смутилась, но начала звонко смеяться, быстро укутываясь в плед.

— И как понимать твоё падение, Грегори? — наконец, выговорила она. — От моей груди ещё никто так не приходил в ужас.

— В ужас?! — вскочил он с земли. — Я… нет. Ну, что ты, Тара, я наоборот в восторге. Ой, черт, то есть, — у Грегори начал заплетаться язык, но он выдохнул и смог совладеть с собой. — В общем, я пришёл, чтобы извиниться за то, что я криворукий. И да, я заметил ожог уже проявился, а чтобы кожа не покрылась волдырями нужно смазать мёдом. У меня как раз с собой есть небольшой запас, потому что мёд подходит на все случаи жизни. Я сейчас принесу тебе.

— Грегори, не извиняйся. Я ведь тебя не виню.

Через пару минут он вернулся с маленькой посудиной из чёрного металла.

— Нужно намазать совсем тонким слоем аккуратно. Я могу помочь тебе смазать верх, у тебя шею тоже немного задело.

— Спасибо, — улыбнулась ему ведьма.

— Я тебя облил значит, а мне ещё и спасибо за это? — усмехнулся он, подойдя к ней и обмакнув пальцы в мёд. — Ты настоящее воплощение доброты.

Он прикоснулся к её коже рядом с ключицей, где начиналась впадинка и начал наносить сладкий мёд на красные крапинки.

— Не больно? Хотя о чем это я, само собой будет немного болеть, но не долго.

— От твоих прикосновений почему-то наоборот исчезает вся боль, — выпалила Тара, покрывшись румянцем.

Грегори густо покраснел и перестал понимать, что происходит. Прежде он не ощущал такого стеснения, проводя время с другими. Капля мёда соскользнула вниз, направившись между грудей и он автоматически направился за ней, втирая её в кожу. Быстро отдернув руку, Грегори увидел взгляд её голубых глаз и начал в них таять, как брошенный на разогретую сковороду кусок сливочного масла. Её светлые шелковистые волосы манили его и ему хотелось уткнуться в них головой. От волос веяло сочным ароматом луговых трав и казалось, что их мягкость дарует ему душевный покой. Тара отпустила плед и вернула его руку обратно на ожог. Грегори нежно смазывал её кожу, спускаясь ниже, а когда он окончил, ведьма притянула его липкие и сахарные пальцы к себе, начав их посасывать. Грегори, опустившись на колени, начал целовать её пупок, а затем повел свой влажный язык к её разгоряченному цветку. Тара не выдержала и начала постанывать, уже полностью сидя на его лице. Грегори увереннее и сильнее начал водить языком.

— Какого чёрта они так долго? Суп уже остыл, — возмутился Конрад, но услышав, доносящийся из палатки стон наслаждения, поперхнулся чаем.

Амелия похлопала его по спине.

— Всё в порядке, спасибо, — сказал он ведьме, а после чего чуть не рассмеялся, подумав о своём друге и его сне.

— Я так понимаю, что мы сегодня с тобой, Амелия, будем спать под открытым небом, — пролепетала Карлин. — А то моя сестрёнка в походе времени зря не теряет.

— Как и Грегори, — добавил Конрад. — Он, словно подсолнух в мире страсти: если видит голую женщину, то поворачивает туда.

Все дружно рассмеялись.

А Грегори, тем временем, уже лежал обнаженным на пледе с завязанными глазами и руками. Тара водила тонким пером по его возбужденному члену и рядом с ним. От этого Грегори начал приходить в экстаз, и когда он её заверил в том, что так долго не вытерпит, ведьма сняла с его глаз повязку и начала медленно погружать его в себя. По материалу палатки разносились тени изгибов от её тела. Она неустанно и не торопясь ерзала на нём, а затем начала двигаться очень быстро. Тара развязала ему руки и он прижал её сидя к себе спиной. Руки Грегори ласкали грудь ведьмы и входя в неё, тот припал носом к локонам девушки. Сейчас аромат волос казался ему ещё сильнее от влажности и сплетения их тел.

Вокруг костра все уже спали, или пытались уснуть, а постанывания от удовольствия ещё долго разносились из уст Тары. Эти стоны проносились рядом с новостренными ушами лошадей и улетали ввысь, прямо к звёздам.