Барнаульский натариз

Г-н Танеев(торжественно перекрестившись): Молитвами пастыря всероссийского – Кронштадтского Иоанна – исцелена бысть! (добавляет) Впрочем, не вполне – болезнь сосудов но́ги поразила. (торжественно резюмирует) Костыли тайные до смертного часа.

Г-жа Танеева(хвалится): На одре болезни в тонком сне посещения государыни императрицы сподобилась. Сон в руку пришелся – неразлучны с тех пор.

Г-н Танеев: И слава Богу! Слава Богу!

Г-жа Танеева(неожиданно гневно): После замужества злополучного им Анечку ублажа́ть – не переублажа́ть, хо́лить – не перехо́лить, леле́ять – не перелеле́ять! (вытирая глаза платочком) Уж как она противилась браку, голубушка наша. Да разве устоишь, когда такое сватовство…

Г-н Танеев(останавливает жену): Матушка! Некоторые неоднозначные аспекты благоразумие заставляет держать в тени.

Г-жа Танеева(гневно): Сердце материнское глухо для голоса рассудка, когда дитя претерпевает муки и морального, и физического порядка!

Г-н Танеев(как бы капитулируя под напором жены): Но кто бы мог подумать! Блестящий офицер! Придворная карьера в гору шла под моим началом. Всегда перед глазами. Ничто не предвещало…

Г-жа Танеева(машет рукой): Пустое. Не спешили бы с замужеством, кабы бы не такое сватовство! (язвительно) С такой энергией! С таким нажимом!

Г-н Танеев(подносит палец к губам): Тссссс!

Г-жа Танеева(гневно): Не заграждайте уста матери, сударь! Правды-то не утаишь! Всем известно, что пошла куропаточка наша за изверга ради послушания.

Г-н Танеев(поясняет публике): Когда сватовство обличено в образ монаршей воли, отказ принимает характер высшего посягнове́ния.

Г-жа Танеева(вытирая слезы платочком): Как на Голгофу…

Г-н Танеев(уточняет): Тут уместнее другой библейский сюжет – жертвоприношении Авраама. (торжественно цитирует) "Яко овча́, ведо́мая на заколе́ние безгласен бысть"!

Г-жа Танеева: Почти год непрестанных истязаний самого грязного свойства!

Г-н Танеев(авторитетно): Медик засвидетельствовал. В установленной законом форме. Все документы на руках, если что.

Г-жа Танеева(перечисляет): Толстый кишечник поврежден, уплотнения и кровоподтеки на груди и ягодицах, трещина на ребре, на гортани следы удушения. Даже ожоги от папироски!

Г-н Танеев(скорбно добавляет): Нервная система подорвана безвозвратно…

Затемнение. Супруги Танеевы исчезают. К этому моменту Александра Федоровна успешно заканчивает сервировку. Вырубова – как сидела с отсутствующим выражением лица, так и сидит.

Сцена вторая.

Там же.

В левом углу сцены – там, где входная дверь – возникает Распутин. Он уже снял верхнюю одежду. На нем опрятный черный кафтан, начищенные сапоги. Волосы и борода аккуратно расчесаны.

Распутин(ласково): Все хлопочешь, голубушка?

Александра Федоровна(радостно): Ой! Как вовремя ты появился! Вода закипает – пора на стол нести.

Распутин быстро снимает самовара сапог, приводит его в порядок и одним движением водружает его на медный поднос. Потом крепко по-братски обнимает Александру Федоровну за плечи, целует ее в обе щеки и в лоб. Она принимает объятья-поцелуи без смущения, сама берет распутинскую руку, целует и прижимается к ней щекой.

Распутин: Умаялась, Мама? Посиди со мной, а Аннушка нам сахарку наколет (подмигивает Вырубовой) Управишься с щипцами-то?

Вырубова молча встает и с каменным лицом направляется к буфету. С этого момента слышны негромкие, но неприятные щелчки сахарных щипцов.

(Александре Федоровне) Перво-наперво: за маленького не тревожься. Ослабу Господь дает. И над Папой Божьей Матери покров.