Барон

Издалека долго
Течет река Волга,
Течет река Волга –
Конца и края нет…
Среди хлебов спелых,
Среди снегов белых
Течет моя Волга,
А мне семнадцать лет.

Сказала мать: «Бывает все, сынок,

Быть может, ты устанешь от дорог,
Когда придешь домой в конце пути,
Свои ладони в Волгу опусти».

Издалека долго

Течет река Волга,
Течет река Волга –
Конца и края нет…

Было еще много в тот вечер выпито Михой, а еще больше прослушано песен и мелодий, и русских, и советских, и совсем не русских. Здесь, вдали от родной планеты, все воспоминания о ней были особо чувствительны, словно резали как по-живому. Но хоть и был Миха в стельку пьян, но понимал, что все связанное с ней, прошлой жизнью, безвозвратно потеряно. Да и возвращаться туда ему как-то совсем не хотелось. Разве что забрать оттуда пару десятков знакомых, а еще лучше деда с бабкой, если живы еще…

И он снова наливал и поднимал стакан за Родину далекую, и снова слушал то что-нибудь старенькое, по его меркам, то новенькое. Добравшись до дна полуторалитровой бутыли, Миха уснул в кабинете, развалившись на диване с пустым стаканом в руке.

* * *

Разбудил Миху выпавший из руки стакан, со звоном покатившийся по полу. Он сел и открыл глаза:

– Опять темно, – просипел Миха и добавил: – Свет.

На столе стояли две пластиковые бутыли, покрытые капельками «пота». Миха облизнул сухие губы и взял дрожащей рукой прохладную бутылку, крутанул пробку. Жадно глотая, он мычал от удовольствия, буквально вылакав все до дна, довольно улыбнулся и тихо произнес:

– Спасибо, моя девочка! – он знал, что прохладный напиток принесла именно Афра.

Открыв вторую бутылку с напитком, сделал пару глотков, облегченно вздохнул.

– Нейросеть, активировать функцию очищения организма, – произнес Миха и откинулся на спинку дивана.

Просидев минут десять неподвижно, он поднялся и, глотая из бутылки живительную влагу, отправился в туалет, по ходу выяснил время, 05:15, а вслух констатировал:

– А уже утро!

Выйдя из кабинки санузла, скинул комбинезон на пол прямо перед душем и вошел внутрь. Пятнадцать минут барахтаний и смены температуры водяной взвеси, и как будто и не было вчерашней попойки.

«Пора уже переделать его в нормальный душ», – подумал Миха. Стоя под горячими струями воздуха, он млел.

«Да, цивилизация – это хорошо! И побухать иногда тоже хорошо! Как заново родился! – мысленно радовался Миха. – И… никакого похмелья! Да, цивилизация – это хорошо!»

В кабинете он уселся в кресло и, осматривая тарелки, приступил к еде. На столе стояли шесть тарелок, полные всяких яств. Еще раз мысленно похвалив заботливую «рабыню», Миха взял блин, обернул им котлету и с удовольствием откусил.

– Боц-ма-ан, – жуя, позвал Миха.

– Слушаю, Михалыч, – тут же отозвался искин.

– Как у нас дела?

– Все тихо.

– И что, делец еще никак себя не проявил?

– Проявил, – беспристрастно ответил искин.

– И?..

– К нам это не имеет никакого отношения, – ответил Боцман – по крайней мере пока.

– Поясни, – потребовал Миха, запивая еду соком.

– Его нахождение в данный момент известно, и все его передвижения контролируются. Он на шестом уровне в своем жилом блоке. Весь вчерашний день он провел в своей конторке, на том же шестом уровне. Никуда до вечера не отлучался. Принял восемь человек, все они так или иначе связаны с торговлей на станции и на планете. Обычные мелкие торговцы. Вечером он был в баре «Норл», что там делал и с кем встречался – неизвестно. Вокруг нашего ангара необъяснимых движений не наблюдается, – выдал искин.

– Понял, – произнес Миха. – А как происходило наблюдение за объектом?

– Дрон техкомплекса «Борец-3м», – ответил Боцман. – В данный момент он висит перед жилым блоком объекта наблюдения, на высоте восьми метров. Связь постоянная. Но для полноценного проведения слежки рекомендую приобрести разведкомплекс. Как раз подходящий для нас имеется в продаже, серии «Диверсант», и продавец нам знаком.

– И кто же это? – поинтересовался Миха.

– Тот самый торговец, со странным акцентом, похожим на говор рептилоидов.

– Сколько?

– Много!

– Ладно, не темни уже. Сколько?