Барон-дракон (СИ)

Ближний к Прасковье охранник, тем временем совсем притиснул ее к стенке широкой как печка задницей. Женщина потихоньку начала злиться - жарко, и смотреть мешает. Пришлось даже сесть на кофр, и уже из этой позиции наблюдать, как бонзу не пустили к стойке. Тот хотел как простой инженер, подойти, там, записаться куда надо, ключик от номера получить… Челядь вылилась бурным потоком аккурат под ноги, прибывшему высокому гостю, и устроила форменную демонстрацию народной любви. Прасковья была уверенна: кабы не охрана, они прямо в холле стащили бы с бонзы штаны и торжественно вылизали задницу.

Сцена несколько затянулась, Гадюкиной пора было подумать о себе. Неделя на городском пляже это вам не хухры-мухры. Тело зудело, требовало мытья.

— Я за все время на пляже ни разу пресной водой не умылась.

— Экстремальные у вас развлечения, бабушка.

— Люблю. - Коротко согласилась та, - слушай дальше. Сижу чухаюсь…

Охранник кое-как с натугой обернулся, глянул на шевеление за спиной и поспешно отступил на шажок. По выражению лица понятно, как только кончится торжественный внос Тела в апартаменты, он дамочку обязательно отыщет и уконтропупит до состояния пластмассовой пальмы, у которой та притулилась. И в горшок головой воткнет.

— Я дальше чешусь. Смотрю, и он под своими потными доспехами волнами пошел.

— Зудилку подсадили, бабушка?

— Естественно. И так мне сразу легко и хорошо стало. Я чесаться прекратила, сижу тихо, смотрю. А там - танцуют все!

Сначала в пляс пошла охрана, потом отельные челядинцы. Мелочь тут же слиняла

— побежали чесаться по углам. Директору хуже - деться некуда - стоит и дергается как карась на сковородке. Последним задергалось Тело. Одну руку он попытался засунуть себе за спину, что, учитывая габариты, не очень-то получилось, другой непрерывно теребил мотню штанов; и озирался в полном, между прочим, недоумении - почему никто на помощь не спешит. До него не сразу дошло, а когда, наконец, докатило, он просто таки с воем кинулся из холла, своротив по дороге стойку.

— Остались мы с портье в зале одни.

— Ее не коснулось?

— Должен же быть хоть один клерк, способный меня зарегистрировать и поселить.

Девица озиралась, ничего не понимая. Наконец ее взгляд зацепился за женскую фигуру в почти карнавальном наряде. Расхристаная дама шагнула к слегка покореженной стойке.

— У вас можно остановиться?

Несмотря на ошарашеность, девица навыков не растеряла и бросила женщине

"через губу":

— Сто долларов.

— Почему столько? - искренне удивилась соискательница места в санатории.

— Идите в частный сектор, там можно устроиться за сто рублей.

Тон шлюхи при исполнении просто-таки обязывал. Прасковья, внутренне взвинтившись, расстегнула полотняную торбу, что таскала на шее и выложила перед девицей пачку серозеленых. С верхнего листочка на портье с укором глядел президент Франклин.

— Меня удивило, - в речи дамы явственно проступил легкий, но стойкий евроакцент, - Что люкс в вашем заведении стоит так дешево.

Вот теперь на девицу напал натуральный столбняк. Взгляд заметался: на посетительницу - на дверь - на телефон. Женщина - дверь - телефон. Прасковье в какой-то момент показалось, портье кинется ее грабить, такое зверское выражение сформировалось на лице девушки. Редкие извилины пошли штопором. Рука сама потянулась к толстой пачке баксов. Но посетительница проворно сунула их обратно в торбу. Девица на мгновение замерла, как змея над местом, где вот только вот сидела добыча и ускользнула. Однако - справилась. Панель, она тоже к определенному порядку приучает: мало ли какие чувства взыграют, дело потребует, засунешь их подальше и пойдешь оказывать сервис:

— Документы, пожалуйста, - процедила портье, сквозь плохо скрываемую ненависть.

В самом начале вояжа Параскева хотела представиться русской теткой

Монакского князя Рене, но после демарша с зудилкой, поостереглась. Секьюрити могли с умной головы расценить простую шутку, как попытку теракта, тогда не миновать скрытых и явных проверок. Пришлось доставать рядовой российский паспорт. Небрежно двинув его портье, гостья затребовала люксовый номер.

— Люксов нет.

— Вообще или именно для меня?

— Все заняты. Есть обычные номера.

— Клетушка с унитазом за занавеской и зеркалом на стенке? Я не намерена платить сто долларов за камеру два на два метра, - обидела портье Прасковья.

— У нас очень хорошие номера, - уже едва сдерживаясь прорычала девица.

Далее по логике должно было следовать предложение выкатываться за пределы санатория и снимать в поселке хоть дом, хоть весь квартал, "если ты, сука, такая богатая". Что-то удержало девушку от неверного шага. Не иначе, глаза гостьи. Та смотрела на нее как сытый удав на кролика. При том что кролик догадывается: удав сыт временно, а кролику, в силу не зависящих от него обстоятельств, деваться некуда.

Двухкомнатный полулюкс, который Прасковья таки выдрала у зловредной администраторши, ее приятно удивил: просторно, светло, прохладно от тихо шуршащих кондиционеров; вид на море, опять же. Денег жалко не было. Параскева собиралась разгуляться.