Барон и Звезды

Час спустя в кабинет Скотленд-ярда, где работали суперинтендант Линч и старший инспектор Бристоу, вошел дежурный и доложил, что господина суперинтенданта хочет видеть Джон Мэннеринг.

Супер производил сильное впечатление — огромная туша, скорее завернутая, чем одетая, в широченный твидовой костюм коричневого цвета, могучий бас и хитрые, проницательные глазки. Инспектор Бристоу, всегда отличавшийся чисто военной элегантностью, изящный и прямой, как «i», в синем саржевом костюме, выглядел рядом с ним особенно безупречно. Лицо его не казалось старым, хотя подстриженные бобриком волосы сильно поседели.

— Мэннеринг? — изумленно пробормотал Линч. — Что ему может быть от нас нужно, Билл? Барон сидит тихо вот уже… ну-ка, прикинем…

— Более двух лет, сэр. Правда, три-четыре раза он делал вылазки, но, говоря по совести, из самых благородных побуждений. И мы сами просили у него помощи!

— Да, припоминаю… Не вмешайся он вовремя, болтаться бы молодому Холливелу на веревке, а мы бы остались с хорошей юридической плюхой!

— Но Мэннеринг все-таки не забыл выплатить себе гонорар, стянув между делом несколько недурных драгоценностей!

— Ох уж этот чертов Мэннеринг! — вздохнул супер. — И впрямь крепкий орешек. Подумать только, нам до сих пор ни разу не удалось упрекнуть его в чем-нибудь мало-мальски серьезном! А признайтесь, Билл, вас это скорее радует! Подозреваю, что вы ежевечерне молитесь о том, чтобы утром вам не пришлось его арестовывать.

— Он спас мне жизнь, сэр, — сухо заметил Бристоу. — Такие вещи трудно забываются. И, между нами говоря, он на редкость симпатичный малый.

— Согласен. И никогда не бывает утомительным — даже если потешается за наш счет!

Только он успел это договорить, как в кабинет вошел Мэннеринг. Высокий, стройный, в прекрасно сшитом костюме из тонкой, отливающей сталью фланели. Галстук цвета палых листьев прекрасно гармонировал с насмешливыми карими глазами, в уголках которых маленькие ироничные морщинки смягчали несколько чрезмерную правильность черт, а улыбка могла бы обезоружить даже старую мегеру.

— И Бристоу здесь! — радостно воскликнул Джон. — Вот повезло так повезло! Приветствую вас, господа.

И, не ожидая приглашения, он устроился в кресле, заботливо оберегая стрелку на брюках, и, вытащив из кармана изящный золотой портсигар, предложил закурить обоим полицейским. Бристоу взял сигарету, а Линч потянулся за трубкой.

— Я вижу, Ярд, как всегда, в наилучшей форме!

— Вы тоже, Мэннеринг. С тех пор как мы в последний раз виделись, вы не прибавили в талии ни сантиметра. Готов спорить, вы занимаетесь физкультурой, — проворчал Линч. Из-за своих ста двадцати кило он всегда приходил в дурное расположение духа, как только кто-нибудь упоминал при нем о весе или фигуре.

— Если бы только гимнастикой, — рассмеялся Джон. — Я занимаюсь боксом, дзюдо, плаванием, теннисом, верховой ездой, играю в гольф…

— Довольно, — вздохнул супер, — вы меня пугаете.

— Но я пришел не для того, чтобы поболтать с вами о спорте, господа, я хочу рассказать вам кое-что поинтереснее. Вероятно, нашел для вас работу. У вас есть чем писать, Билл? Можете делать заметки. История довольно необычная…

Бристоу потянулся за блокнотом, Линч раскурил трубку.

— Для начала хочу напомнить, что я известный коллекционер драгоценностей.

Линч саркастически хмыкнул.

— Хорошенькое начало у вашей истории! Известный — это точно, но вот коллекционер…

— Именно так! — возмутился Джон. — В моей коллекции нет ни одной вещи, за которую бы я не расплатился самым добросовестным образом.

— Не сомневаюсь. Но откуда эти деньги? — буркнул Линч. — Не от продажи ли других драгоценностей, тех, которые вы… не покупали?!

— Дорогой мой Линч, — кротко заметил Мэннеринг. — Я пришел рассказать вам историю. Историю правдивую. И не испытываю ни малейшего желания слушать выдумки, которыми вы пичкаете меня при каждой встрече. Я, видите ли, и есть Барон. Это ваш конек, ваша навязчивая идея. Если на то пошло, почему бы, интересно, не Арсен Люпен?[1] Сначала докажите, а потом побеседуем. Дайте-ка мне лучше досказать. Недавно мне предложили бриллианты. Сделано это было несколько странным и весьма подозрительным образом. А я, да будет вам известно, никогда не покупаю драгоценностей сомнительного происхождения — вот у меня и возникли некоторые опасения, — с самым добродетельным видом пояснил Мэннеринг.

Полицейские воздержались от комментариев, и он продолжал:

— Бриллианты чудесные, восхитительные, волшебные. И замечательно подобраны. Каждый по меньшей мере шестьдесят каратов. Любопытная подробность: все они выточены в форме звезд, пятиконечных звезд. Это чуть розоватые камни, вероятно, южноамериканского происхождения. Хотя за это я не поручусь. Я не эксперт, но каждый камень стоит по меньшей мере тридцать тысяч фунтов. А их целых пять. Выслушаете, Билл?

— Да.

— Минутку, — вмешался Линч, — это мелкие бриллианты, собранные в форме звезд, или солитеры?