Барон из МЧС

В армии всё иное. Мы действуем большими силами, поэтому офицер должен мыслить масштабно, умея управлять не только профессионалами, но и рядовыми с сержантами, чей уровень подготовки значительно ниже.

Армейский офицер является частью огромной машины, в котором не приветствуется обособленность. Один в поле не воин — это про нас, а не про спасателей. Спасать тоже, конечно, спасаем, но наша задача — зачищать от тварей территорию, нанося им как можно больший урон.

К чему я вам подробно это всё объясняю? Всё просто. Предлагаем вам участвовать в новом эксперименте. Как такового отчисления из ИШС не будет, но вы отправляетесь, так сказать, в командировку. После прохождения армейской «учебки» поступаете в распоряжение действующей армии и несколько лет служите в ней.

Одновременно с этим к вам прикрепляется парочка преподавателей, которые будут гонять по лекалам спасателей. Если толк из этого выйдет, то восстанавливаетесь у полковника Якутова сразу на четвёртый или пятый курс. Смотреть надо, какой лучше подойдёт.

— А если ваш эксперимент провалится? — настороженно спросила Радостина. — Тогда что с нами будет?

— Путь к спасателям для вас окажется закрыт. Но зато пристроим в армии. Поступите в училище и…

— Потеряем кучу времени из-за ваших экспериментов?

— Потеряете, — согласился полковник Якутов. — Тут сами выбирайте. Можете рискнуть и высоко подняться, а можете побитыми неудачниками поступать сами в любое армейское училище. Но вам там уже не понравится.

— Верно, — кивнул Ростоцкий. — Мы составили ваши психологические портреты и можем утверждать это с уверенностью. Так что думайте. Совсем забыл! Кто осуждён, тот вернётся в тюрьму.

— И сколько у нас на принятие решения времени? — поинтересовался Лёха Старостин.

— По меркам спасателей — много… Пять минут. Вот на столе бумаги о добровольном согласии участвовать в эксперименте. Если не успеете подписать, то идите на все четыре стороны. Никого силой не потащим.

Недолго думая, я подошёл, взял протянутую мне ручку и, бегло просмотрев договор, поставил закорючку. Потом приложил браслет к считывателю и подтвердил своё согласие уже в электронном виде.

— Первый есть! Отсчёт пошёл! — довольно проговорил Якут, демонстративно уставившись на часы.

Никто не отказался, и все уложились в срок.

— Ну что, господа курсанты, — почти торжественно продолжил полковник. — Поздравляю вас с принятием в ряды… хрен знает кого, но поздравляю. А теперь радостные новости. Вашими индивидуальными учителями от Императорской Школы Спасателей назначены старший лейтенант Галина Борисовна Якутова и прапорщик Антон Ефремович Станов.

— Бли-и-и-н… — не удержавшись, первой «обрадовалась» Светлана.

Мы мысленно поддержали её. Два самых ненавистных человека, которые гоняли и придирались к нам больше других — это не то, о чём мечталось.

— Я знала, что вам понравится! — оценив нашу реакцию, ехидно произнесла Якутова.- Прапорщик Станов тоже ждёт не дождётся, чтобы разделить с нами счастье воссоединения.

— Странный выбор… — задумчиво проговорил я. — Думал, учителя будут опытные, а тут молодая лейтенант и даже не офицер.

— Станов когда-то закончил с отличием нашу школу, — пояснил полковник. — Даже успел дослужиться до звания капитана. Потом произошёл… скажем так: несчастный случай. После него он был понижен в звании и переведён на должность инструктора.

Насчёт лейтенанта Якутовой. Ни для кого уже не секрет, что она моя дочь. Я её натаскивал с детства. Поверьте, что очень хорошо натаскивал, поэтому за полтора года службы она умудрилась провести три десятка спасательных операций, получить бронзовую ленту за храбрость и золотую из рук самого императора.

Последнюю отхватила за то, что спасла около двух сотен гражданских и армейскую тыловую группу. Пожертвовала собой, добровольно вызвавшись остаться в заслоне и удерживая гоблинов до открытия Воронки. Чудом выжила, несколько месяцев балансируя между жизнью и смертью.

Могла бы за это получить и внеочередное звание, только его разрешено присваивать лишь после двух лет боевой службы. Так что лейтенант — не какая-нибудь там штабная крыса и папенькина дочка, а офицер, которая может и научить многому, и быть примером. Ещё вопросы есть?

Общее молчание было хорошим ответом. Мы сейчас перевариваем полученную информацию, находясь в лёгкой прострации от такого быстрого изменения своего положения.

— Вот и отлично, — улыбнулся генерал Ростоцкий, прервав минуту тишины. — Через полчаса я отбываю в Тулу. Вы едете со мной.

— Валите уже, — привычно буркнул Якут. — Личные вещи из казармы забирайте да с товарищами попрощайтесь. Даю на это двадцать минут… Марш отсюда!

Мы с удовольствием исполнили этот приказ. Наш тринадцатый кубрик был непривычно малолюден. В нём остались лишь те счастливчики, которые зачислены в школу. Правда, выглядят они тоже немного растерянными, хотя и радостное возбуждение присутствует.

Увидев нас, все из группы «горемык» подбежали и стали расспрашивать, что да как. Узнав, что мы с ними не остаёмся, загрустили.