Барон Легран Гепард

Строительство замка, крепостных стен, хозяйственных построек уже было закончено. Только кое-где ещё строили дома вновь пришедшие поселенцы. Жильё моего майората было построено. Но я на этом не останавливался и строил дороги. Понятно это были не укутанные в асфальт шоссе. Но оставлять раскисающие от дождей грунтовые дороги не хотелось. Кое-что из технологии моего времени применил. Дороги были насыпные, с водоотводными канавами по бокам. А в замке и на пристани верхняя подушка из мелкого щебня была залита усовершенствованным мной раствором. Мой майорат был покрыт сетью дорог пригодных для использования в любой период, при любой погоде. Но часть дорог ещё находилась в стадии строительства. Воины работали на них. Вчера был бой, ано сегодня все ударно трудились. Была только одна странность. Едва завидев меня, они начинали носиться, как угорелые. Это заметил и обзавёлся ещё одним вопросом. Почему?

Но все эти вопросы оставил на вечер. У меня была проблема с не опробованной артиллерийской установкой, её и нужно было решать. А для этого требовались снаряды. Закончив обход, поковылял в свою лабораторию делать их. Такие роботы не доверял никому. В моём мире артиллерийские склады взлетали на воздух частенько. О последствиях был наслышан. Технику безопасности не нарушал, детям порох и взрывчатку не давал. Насчёт детей это антоним. Ведь понятно, кого называю этим определением?

Провозился до сумерек. Лёгкий обед приказал принести в лабораторию, отрываться от дела не хотелось.

Слуга доложил, что ужин накрыт. Закончив работу, загасил огонь под перегонным кубом, в горне и под сосудами, замер дверь на два замка. Подёргал её, спустился в "ванную" комнату умылся, переоделся и пошёл в обеденный зал.

Гуд уже был там. Он не садился за стол, ждал меня. На моём стуле лежала подушка. С облегчением опустился на неё и махнул рукой Гуду. Он быстро залез за стол и замер. Это тоже было не обычно. Гуд никогда долго не ждал. Обычно ещё садясь за стол, по дороге руками собирал с блюд понравившиеся куски. В этот раз сидел смирно, ожидая пока я наложу еду в свою тарелку. Говорить в процессе еды его отучил. Поэтому ели молча. Покончив с едой, вытер холстом рот и внимательно посмотрел в глаза Гуду. Он ответил мне честным невинным взглядом и замер с выражением внимания на лице. Долго не раздумывая начал разговор:

— Капитан! Это вчера от голода ваши воины так бежали домой?

Взгляд Гуда стал удивлённый:

— Какого голода? Кто Вам это сказал?

— Да ты же говорил перед боем! Есть хочется, сил нет. А дров взять забыли! Может быть, их в лагере этих найдём? Вот и перекусим!

Ответил я на его вопрос. Гуд кивнул головой:

— Да это я говорил. Противников было в 3–4 раза больше нас, вот так пытался приободрить наших воинов. Отвлечь, чтобы они врагов не считали. А бежали мы все от страха. О Вашей истинной сути знают все. Как Вы огненные шары и молнии с громом метаете? Видели только я, Ор и полтора десятка его старых воинов. Но даже мы это позабыли. А здесь увидели все. От страха и побежали. Боялись, что Вы в запале боя метать всё начнёте во всех подряд. Вот и бежали к замку, рассудили, что свой замок Вы разрушать не будете. А быстро бежали потому, что Вы сзади скакали и эта железная телега громыхала. Оглянуться времени и сил не было. Страх гнал вперёд. Думали, это Вы в нас молнии метаете, озлились за какую-то провинность. Грохот телеги за гром приняли. Зачем Вы за нами гнались? Вы ведь всегда только шагом ездите! А потом ели мы все не в себя, страх заедали. Да я же Вам вчера после ужина сказал, что только сейчас всё понял.

Я с трудом удержался от смеха. Помогло то, что заёрзал на подушке, а боль в ягодицах ожгла огнём. Все остальные вопросы отпали. Гуд ответил на все сразу. Кивнул ему и отправился спать. На животе спать не любил, а иначе не мог.

Через два дня пришла и версия боя, рассказанная проигравшей сражение стороной.

Из знаний своего мира почерпнул многое. Будучи человеком мирным, гражданским, фильмов и книг о разведке просмотрел и прочёл немало. Значение разведки понимал и организовал её у себя. На роль тайного главы разведки выбрал надзирателя за причалами. Дополнительно платил ему две серебряные чешуйки. По 10 медных чешуек платил завербованным им агентам и 50 медных чешуек выдавал на оперативные расходы ежемесячно. До этого напоил его своим эликсиром верности и десять дней рассказывал ужасы о себе и своих способах казни изменника. Он так проникся этим, что даже воровать с выдаваемых денег боялся. Встречаясь со мной, дрожал и заикался. В начале своего доклада каждый раз клялся своими детьми, что не ворует и предавать меня не собирается. Я ему верил!

Вот он и рассказ об услышанной его агентами версии сражения. Агенты, приказчики одного купца, подслушали разговор компании наёмников в трактире герцогства, герцога участника похода.