Барон Николай Корф. Его жизнь и общественная деятельность

На людей, как лично знавших барона Корфа, так и знакомых с ним по результатам его деятельности, он производит впечатление очень сложной натуры. Действительно, в нем мы видим замечательно типично выраженную живость, подвижность и впечатлительность французской натуры в соединении с чисто немецкою точностью, исполнительностью и методичностью в работе, с придачей притом чистокровной английской настойчивости, твердости характера, непоколебимости. Это результат того обширного разностороннего образования, которое барон Корф во всю свою жизнь деятельно черпал непосредственно из литератур трех названных культурнейших народов. Это, однако, не помешало ему быть русским до мозга костей, но только русским в лучшем, культурном смысле слова, т. е. передовым русским человеком, руководителем и борцом.

Мало сказать о бароне Корфе, что он был «истинно земским» человеком: как человек широко образованный, глубоко понимавший общественные и государственные пользы и нужды, он был народником самой «чистой воды» и «высокой пробы». Барин по привычкам и воспитанию, человек утонченнейших изящных манер и вкуса, он не только посвятил всю свою жизнь заботам и думам о мужике, мужицком житье-бытье, мужицких интересах, но и большую часть своей славной 17-летней общественной деятельности провел непосредственно в крестьянской среде, в прямом общении с подрастающим и взрослым крестьянством, неустанно работая на пользу умственного и нравственного освобождения его. В книге своей «Наши школьные вопросы», в статье «Образовательный уровень взрослых грамотных крестьян» он приводит следующее стихотворение «Родина», принадлежащее 23-летнему крестьянину Московской губернии:

«Вся полна суровости
Жизнь в тебе, родной!
Дышит все глубокою
Скорбью и тоской:
Воет непогодушка,
Стонет темный лес,
Редко греет солнышко
С сумрачных небес.
В воздухе туманные
Ходят облака;
Спит, морозом скована,
Быстрая река.
Часто ночь без месяца,
Тусклый, серый день,
Жалкие, печальные
Хаты деревень.
Жмет морозом, холодно…
Стынет кровь в груди…
Ждет ли тебя, родина,
Счастье впереди?..
Заблестит ли солнышко
С выси голубой?
И пройдет ли ноченька
С тьмою вековой?!»

От этой-то «тьмы вековой» и силился избавить барон Корф свою родину и родной народ, работая на их пользу бескорыстно, с самозабвением, с необычайным патриотическим увлечением. Общественная деятельность барона Корфа, считая со времени освобождения крестьян, продолжалась около 20 лет; но специальное, беспрерывное его служение делу народного образования продолжалось лишь около 17 лет, в том числе только пять лет в роли непосредственного земского деятеля; остальные же 12 – оставаясь не у дел, но, тем не менее, всегда заваленный спешным делом, всегда с волнением, заботами и думами из-за великого и насущного государственного дела – народного образования; всегда, наконец, с массой крупных и мелких неприятностей из-за этого же дорогого, поистине беззаветно любимого им дела. В этот-то 17-летний промежуток времени из-под пера барона Корфа вышло: восемь разного рода учебных пособий и руководств по начальному обучению, считая в том числе и классическую в своем роде книгу для народной сельской школы «Наш друг»; шесть брошюр и книг, имеющих серьезное общественное значение в школьном отношении. Сюда не входят еще «Посмертные записки» барона Корфа и довольно значительный ряд его статей, не имеющих непосредственного отношения к народному образованию и поэтому не вошедших в 14 его изданий, указанных нами и охарактеризованных выше.