Барон Серж де Сангре (СИ)

Вся эта заварушка продлилась чуть больше часа. Примерно через это время к нашему лагерю притащили с десяток предводителей разбитого воинства. Во главе огромной толпы вооружённых мужчин, гордо вышагивала моя женушка и было такое ощущение, что поведи она сейчас бровью и вся эта тысячная толпа ринется на завоевание Мира, только потому, что принцесса так захотела. Преклонение бойцов Клана перед Лаурой, было полным и безоговорочным. Правда, стоило девушке увидать мой насупленный взгляд и недовольную физиономия, она сразу как-то сдулась и немного заискивающе улыбнулась. Но только для того, чтобы уже через секунду прижаться ко мне и тихо-тихо прошептать:

- Милый, не злись. Так было надо. Зато погляди, как хорошо все закончилось. Я даже твоим подарком ни разу не воспользовалась. Ну, почти ни разу… - что не говори, а хотя моя жена и стала уже матерью, но все так же оставалась веселой и безбашенной девчонкой. Долго злиться на нее, просто невозможно.

Впоследствии, спустя несколько лет, этот день был назван «Днем Возрождения», а тогда перед нами стояли совсем иные задачи. Во-первых, надо было что-то решать с пленными, коих набралось почти две тысячи человек и это только рядовых солдат, без учета дворян и прочих власть имущих.

По местным меркам, надо было бы их всех просто обобрать до нитки, и разогнать на все четыре стороны, ну может быть предложить кому-то присоединиться к нам. Дворян, отпустить под «честное слово», что они пришлют выкуп, ну или, в крайнем случае, поселить их со всеми удобствами в Замке, а родне отправить гонцов, с известиями и суммой выкупа. Ну что тут поделаешь, такие вот тут порядки, которых даже Короли и Императоры придерживаются. Вот только у меня на этот вопрос было совсем иное мнение и когда я его озвучил, то все впали в прострацию. А предложение у меня было довольно простое, хотя и показавшееся всем чудовищным.

Вот скажите мне, что станут делать остатки разбитой армии, состоящей из убийц и грабителей, да еще и на территории, где нет твердой власти? Правильно, подадутся по домам, вот только сначала, они очень неслабо покуражатся над мирным населением. Вот и возникает вопрос, а оно нам надо? Особенно если мы планируем расширять сферу своего влияния. Вот я и предложил, всех воров, насильников и убийц – на сук! Причем, разницы между рядовыми бойцами и дворянами я делать не собирался. На все возражения, что уж с дворянами-то так точно поступать нельзя. Я ответил только одной фразой: «Дворянин, если он настоящий, никогда не пойдет грабить и насильничать. А если пошел, то он уже и не дворянин, а быдло и место ему на суку. Чтоб другим неповадно было». На каверзные вопросы, как я собираюсь разделить простых селян, силком загнанных в войско и тех самых воров и убийц? Ответ у меня тоже был, тем более, что обобрать еще никого не успели. «А мы посмотрим, что у них в карманах». Неожиданно на мою сторону встала герцогиня, она с таким жаром поддержала меня, что я невольно подумал, что у нее с этим сбродом свои счеты. В общем, не смотря на все возражения, это решение я принял единолично. Я даже на вопрос барона, а не боюсь ли я, что меня назовут «вешателем»? Ответил, что «время покажет».

Вот что мне нравится в местном обществе, так это то, что если сюзерен сказал, то вассал уже не размышляет, правильно это или нет, а выполняет приказ. Единственное, на что я пошел, так это на то, что освободил настоящих воинов от этой работы, передоверив ее ополчению. Уж эти-то, битые жизнью мужики, абсолютно правильно поняли мою мысль. И заработал конвейер. Очередного пленного выдергивали из общей толпы и начинался шмон, «пустых», отводили в одну сторону, таких тоже оказалось немало, а тех, у кого находили женские украшения, зачастую со следами крови, а то и вообще с кусками мяса или кожи, в другую. Через два дня ближайшие деревья украсились гроздями повешенных. Всего, по моему приказу, было казнено почти семьсот человек. Остальным дали по десятку плетей и выгнали взашей. Пришло время разборок с так называемыми дворянами и немногочисленными святошами, которые, как оказалось, и были зачинщиками всего этого непотребства. И если с аристократами проблем не возникло, «высокое собрание» единодушно согласилось с моим приговором, то вот со священниками так просто не получилось. Пришлось мне устраивать целый суд, с обвинениями, и вынесением приговора, благо, что «нарушения устава» были налицо. В конце концов, заповеди «не убей, не укради», есть и в здешних догмах.