Барон Серж де Сангре (СИ)

После этого памятного разговора, дни моего пребывания в медицинском Центре, очень не хочется вспоминать, что он еще и научно-исследовательский, даже не побежали, они полетели. Сразу после ухода женщин, мне доставили малый транспортировочный контейнер, в котором хранилось мое барахло. Ну что сказать, я благодарен Аслане, ее сестре Салане и всем тем, кто сделал все, чтобы вытащить меня с того Света. Тут Аслана была полностью права, кроме как мусором, большую часть того, что в нем хранилось, назвать никак нельзя. Скафандр, в котором я был в момент аварии и гибели крейсера, превратился в искорёженные куски непонятного назначения, похоже, что меня из него буквально вырезали, если не выскабливали ложкой. Та же участь постигла и комбинезон, даже становится странно, ради чего, с какой целью сбшница все это хранила. Не иначе как, только для того, чтобы показать мне, что «чужого добра им не нать». В общем, окровавленные, измятые и искореженные останки высокотехнологичных девайсов пошли в утилизатор, я только снял с комбинезона свою сумку-пояс, убедившись, что с ней все в полном порядке. А вот тут сбшница явно прокололась, интересно, как мимо нее мог пройти тот факт, что на фоне кусков очень прочного материала комбеза, простой кожаный пояс оказался абсолютно цел и невредим. Ну да и ладно, это ее проблемы. Судя по тому, что тут же, в контейнере оказался и купленный мною меч и баул с трофеями, собранными на корвете аграфов, покидали крейсер без особой спешки, ну или, по крайней мере, потом смогли вернуться и собрать все ценное, в том числе и личные вещи членов экипажа и пассажиров, это я о себе любимом и ученых с их мусором от Древних. Кстати, меча я лишился в тот же вечер. Нет, это совсем не то, что вы подумали, никого кусок «перекалённой стали» не заинтересовал, он просто приглянулся моей нейросети. Зато теперь я знаю, что кончики моих пальцев могут работать как анализатор материалов и не только. Я сидел в кресле и машинально поглаживал клинок, думая о чем-то своем, когда мне пришло сообщение от нейросети: «Предоставленный материал отвечает всем требованиям по прочностным характеристикам. Запускаю процедуру окончательной модификации организма». Сначала я не понял о чем идет речь, а потом чуть заикой не стал от увиденного. Метал меча под моими пальцами вскипел, хотя и оставался холодным, и начал всасываться, или поглощаться, хрен его знает, как будет правильно, прямо через кожу моей руки. Процесс этот много времени не занял, каких-то полчаса и у меня на коленях лежит не красавец-клинок, а какие-то мелкие кусочки непонятного вещества. Похоже, что мифрил на клинок пошел совсем даже не чистый, ну, иного и ожидать было бы глупо, чистых металлов практически не бывает, всегда есть какие-то добавки. Ради интереса, я вытащил из сумки кинжал из «железа мертвых» и попытался провести с ним ту же процедуру. В этот раз нейросеть долго молчала, пока не вынесла свой вердикт, что «Предоставленный для анализа материал обладает неизвестными свойствами и нуждается в более тщательном исследовании». Вот так-то, оказывается и Существа чего-то не знают. А может быть, просто в Базе данных моей нейросети чего-то не хватает. Но как-бы то ни было, через час кинжал постигла та же участь, что и меч, он растворился и поглотился моим организмом, а индикатор прогресса моей модификации дрогнул и пополз… в обратную сторону, с восьмидесяти шести, до шестидесяти девяти процентов, тело немилосердно зачасалось, а сквозь поры начала проступать какая-то маслянистая жидкость черного цвета. Испуга, как такового, у меня не было, я почему-то всецело доверяю своей нейросети и Существам, но отчет все же потребовал.

– Нейросеть, отчет по новому, предоставленному образцу.

– Предоставленный на исследования образец обладает уникальными прочностными характеристиками и гибкостью, сравнимой с биологическими тканями, а также абсолютно ментально пассивен, тем самым способен обеспечить защиту от физического и ментального урона носителю, более чем на порядок превышающую стандартную и на двести сорок процентов выше предварительно рассчитанной. Запущен процесс модификации мышечной ткани и кожного покрова носителя.

Я правда так и не понял, выделяемая через поры нефтеподобная жидкость была этим самым «процессом модификации», или нейросеть таким образом выводила из организма уже ненужные вещества. К счастью, процесс этот длился совсем недолго, минут десять и покрывшая меня пленка стремительно начала высыхать, превращаясь в невесомую пыль. Я поспешил в душ, чтобы смыть ее и не загрязнять палату. Слежки и наблюдения я не боялся, нейросеть четко контролирует все оборудование предоставленного мне помещения, надеюсь, то «смотровых отверстий» местные сбшники не додумались, привыкнув полагаться на технику.