Все дальнейшие события слились в одну цепь случайностей. Часть из них была счастливыми, а часть, совсем наоборот. В целях экономии энергии, я даже не стал выдвигать орудийные башни, так как стрелять не собирался, а перенаправил всю доступную энергию на щиты. Не знаю, что послужило тому причиной, то ли дрогнула рука канонира, то ли загруженный ИскИн, одного из легких крейсеров противника немного ошибся в своих расчетах, а может быть всему виной какой-нибудь окислившийся контакт, но первый залп аграфов оказался не совсем одновременным. Хотя мне и этого хватило, щиты сползли с Авроры как шелуха с луковицы и вот в этот самый момент мне в борт и прилетела болванка от одного из туннельных орудий. Скорее всего от одного из легких крейсеров, слишком уж незначительным оказался его калибр. Но мне и это несильно помогло.
Многокилограммовая болванка прошила внешний слой брони, преодолела внутренние переборки и угодила точно в бронекапсулу одного из реакторов. На этом мои приключения и закончились бы, если бы, по непонятным для меня причинам, в тот самый момент, когда болванка пробила внешнюю броню, мой ИскИн, отвечающий за контрабордаж, не принял это за вторжение противника на борт и не задействовал свои системы. Снаряд из туннельника еще только пробивал первую переборку, а все отсеки и коридоры крейсера, уже наполнялись быстротвердеющей смесью, той самой, над которой все техники и инженеры не так давно потешались, пытаясь «на пальцах» объяснить «дикарю», что боевого дроида, или десантника в штурмовом обвесе, надолго моя идея не задержит. Не остановила она и снаряд, зато изрядно снизила его скорость и энергию, поэтому болванка и не смогла пробить бронекапсулу реактора, а только сорвала ее со станины. На этом приключения многострадального реактора не закончились. Как и следовало ожидать, от столь варварского обращения, кристаллические мозги его управляющего компьютера переклинило и реактор пошел в разнос. Вот тут-то и можно было поставить вторую точку в моем Бытии, но опять вмешался Его Величество Случай. Неуправляемая цепная реакция вызвала резкое повышение температуры и увеличение выдаваемой реактором энергии, правда всего на несколько секунд, пока сам реактор не расплавился, но и этого вполне хватило, чтобы бронекапсула, и так поврежденная, начала плавиться, а уже даже визуально видимые потоки энергии начали блуждать, сначала по реакторному отсеку, а потом и по всему кораблю. Огромные, древоподобные молнии били куда попало, выжигая внутренности крейсера, превращая в пепел его высокотехнологическую начинку, испепеляя все на своем пути, пока одна из них не уткнулась в созданный мной артефакт. Само собой, что подсоединенный к нему ИскИн такого обращения не выдержал, а вслед за первой молнией, как пчелы на мед, в артефакт уткнулось еще с десяток. Что послужило его срабатыванию, я не знаю, то ли огромное количество влившейся в него энергии, то ли что еще. Но в самом центре Авроры сверкнула ярчайшая вспышка. Постепенно расширяющийся поток энергии пронзил крейсер от кормы до носа и ушел в пустоту. На пути этого потока оказался один из крейсеров аграфов. Поток лишь слегка его коснулся и пошел дальше, но крейсер просто исчез, а с его исчезновением поток еще больше усилился, превратившись в огромную энергетическую трубу. Моя Аврора, уже в виде абсолютно мертвого куска железа летела в ней как пуля в стволе. Последовал оглушающий хлопок, корабль застонал всеми своими деталями, вздрогнул в последний раз и начал разваливаться. Из энергетической «трубы» уже вылетел не красавец-корабль, а беспорядочно вращающиеся, постоянно сталкивающиеся между собой, обожжённые и исковерканные куски металла, среди которых одиноко моталась бронекапсула рубки…
Само собой, что я всего этого уже не видел. ИскИн, еще в самые первые мгновения, когда болванка еще только коснулась бронекапсулы реактора, полностью изолировал рубку, отрубив все связи с остальной частью корабля. ИскИн предпринял все возможные меры для спасения капитана. И за это ему огромное и отдельное спасибо. Я даже не представляю себе, что было бы со мной, не изолируй он рубку.