Баронесса

От внезапного комплимента и повисшей после него паузы мне стало неловко.

— Так ты мне поможешь после всего, что я сделала для короны, веры и лично тебя?

— Непременно попытаюсь, только дай мне одеться. Я знаешь ли, привык спать обнажённым. И не могу понять, что за наплыв девушек на территорию моей спальни с самого раннего утра!

Он красноречиво указал рукой вниз. Я проследила взглядом за его жестом и о, боги… Я только сейчас заметила, что всё это время Дориан целомудренно прикрывал средоточие мужской силы декоративной подушкой. Вот позор-то, а я ещё плюхнулась рядом с ним в кровать. Я мгновенно покраснела, вскочила и поспешила на выход из спальни.

— Эээ…я подожду тебя внизу, за столом.

За спиной стоял оглушительный хохот Дориана, а ещё этот негодяй запустил мне вслед подушку. Не сомневаюсь, что ТУ самую.

***

Дориан, как и обещал, занялся вопросом с определением того, к какому именно роду я принадлежу. Выяснение этого заняло не так много времени, как мне могло показаться, и уже через пару дней он меня обрадовал тем, что возможно я принадлежу к роду графа Дема́ро, ныне угасающему, но всё еще существующему. А выяснить так ли это, можно лишь попытав счастья, участвуя в обряде по праву наследования сильнейшего. Как раз кто-то из потомков Дема́ро собирался претендовать на наследие угасающего рода, состоящее их поместья, расположенного где-то далеко от центральных областей. Поначалу я отнекивалась, но потом Дориан заявил, что только таким образом я могу получить отсрочку, дабы не возмещать убытки, нанесённые роду Веймар. Эти жадные до наживы лже-родственники подали на меня в суд! И мне грозила долговая тюрьма лет так до шестидесяти, в лучшем случае. Выбора у меня не оставалось. Тем более что Дориан заверил меня: у меня ровно столько же шансов получить наследство, как и других. Все они приходились друг другу очень дальними родственниками, а прямых наследников не было. Как говорится, придётся выбирать из того, что есть. Скрепя сердце, я согласилась, радуясь больше отсрочке суда, нежели каким-то призрачным правам на наследие рода, о котором слышала впервые. А ведь совсем недавно я считала данный способ наследования варварским, ужаснулась я. Но вот и меня нелёгкая жизненная ситуация заставляет идти на подобный шаг. И я уже сижу рядом с графом в помещении Храма, ожидая начала церемонии, с любопытством оглядывая немногочисленных собравшихся и прислушиваясь к тому, что говорит высокий худой старик в чёрном, представляющий род Дема́ро. Одна услышанная фраза меня настолько заинтриговала, что я шепотом поинтересовалась у Дориана.

— Что означает "устранить любым способом, доступным данному роду"?

— А, — небрежно отмахнулся он, — фьють и нету. Самозванцам лучше не претендовать на наследие рода. Фамильный хранитель мгновенно определит подлог и уничтожит претендента. В моём роду, например, при возникновении таких ситуаций хранитель просто сжигает самозванца заживо. Даже не знаю, на что способен хранитель твоего предполагаемого рода. Вполне возможно, он превращает таких в труху и развеивает.

— Что?!

В ходе обучения я не слишком интересовалась подробностями наследия родов по праву сильнейшего и не подозревала, что за скромной формулировкой "не обладающие данным правом выявляются и немедленно устраняются любым способом, доступным данному роду"" скрывается подобное зверство.

— Ужасно! Антигуманно!!

— Справедливо, — резонно возразил Дориан. — кстати, пока ты не дала клятву на крови, ещё не поздно отказаться. Вот один уже решил не участвовать.

И действительно, сидящий неподалеку молодой мужчина вдруг встал и поспешил к выходу. В призрачных правах на наследие рода я не уверена, кто знает, вдруг это очередная иллюзия и чья-то тонкая работа. А что ещё мне остаётся?

— Ну уж нет, это мой единственный шанс. Лучше быть развеянной этим милым старикашкой, чем шить одежду для уличных мусорщиков.

— Бездна твоего отчаяния не знает границ, если ты назвала этого хранителя "милым старикашкой".

Дориан был прав, назвать этого высокого мрачного, высохшего до костей старика "милым старикашкой" мог только человек, находящийся в отчаянном положении, то есть я. Но на самом деле я не чувствовала угрозы, которая исходила бы от него. Скрытую силу ощущала, только глупец мог обмануться этими нарочито медлительными движениями и потухшими глазами, но угрозы не чувствовала. Потому смиренно дождалась своей очереди и принесла клятву на крови — подошла к чаше, предназначенной для меня и дала этому мрачному старику порезать кисть, чтобы пролить немного крови в воду. Старик улыбнулся одними уголками губ и жестом указал мне на моё место в кругу.