Баронесса де Тревиль

— Не бойтесь, сэр Уолтер, не в моих правилах плохо обходиться с женщинами, да и со слугами тоже. Я полажу с мадемуазель Гизелой. Уверен, что из нее получится превосходная жена. Ее саксонское происхождение и положение в графстве говорят в пользу этого брака. Так я смогу добиться помощи от соседей — ведь мои нормандские корни многих настораживают. Я — третий сын сэра Жиля де Тревиля. Наше родовое имение находится неподалеку от Кана [8]. Мне было четырнадцать лет, когда я стал оруженосцем в доме графа Лестера, и вот с тех пор живу в Англии и служу королю. В Элистоуне нет хозяйки, мать моя далеко отсюда, так что никто не станет соперницей Гизеле. Жена сенешаля, леди Роэз, отличается мягким, дружелюбным характером. Она только обрадуется, когда в замке появится еще одна женщина. Гизеле будет предоставлена полная свобода. Как мне кажется, ее решительной натуре это придется по душе. — Глаза барона весело блеснули, и сэр Уолтер не мог удержаться от улыбки.

— Что касается приданого… — начал было он.

— Я уверен, что мы договоримся, сэр Уолтер! Мне много не нужно.

Уолтер Брингхерст вздохнул.

— Милорд, позвольте мне все обдумать.

— Конечно. Вы ведь должны поговорить с мадемуазель Гизелой. Я понимаю, как вам трудно расставаться с дочерью, но ведь Элистоун совсем близко. Вы будете часто видеться. Обдумайте хорошенько мое предложение и дайте мне знать.

— Хотя Гизела была лишена матери, Олдит обучила ее ведению хозяйства, — стал рассуждать сэр Уолтер. — Но… она так молода… — нерешительно добавил он.

— О, думаю, она быстро со всем освоится! Сэр Уолтер взглянул на дочь. Серьезное выражение его лица сразу насторожило Гизелу, взгляд ясных голубых глаз стал тревожным, и она вопросительно подняла светлую бровь. Тяжело вздохнув, сэр Уолтер сказал:

— Если позволите, милорд, мы отправимся в обратный путь. Обещаю вам все обстоятельно обдумать.

— Уверен в этом.

— Еще раз благодарю вас за снисходительность к поступку мальчика.

Де Тревиль слегка поклонился.

Подошедшая к отцу Гизела сделала прощальный реверанс, и они покинули зал.

Путь домой прошел в молчании. Гизела, видя, что отец полностью поглощен своими мыслями, не произнесла ни слова.

За ужином сэр Уолтер был по-прежнему молчалив. Наконец Гизела осмелилась спросить его:

— Отец, что случилось? Я видела, как ты разговаривал с бароном. Он что, сообщил новости о войне, или ты до сих пор беспокоишься о Сигурде?

— Нет, Сигурд находится в надежных руках. Рано или поздно парень все равно попал бы в беду, а я, увы, не в силах обуздать его.

— Может, барон жаловался на мое поведение? — не унималась Гизела. — Ты ведь тоже считаешь неразумным мой спор с ним при всех во время суда.

Сэр Уолтер отложил в сторону куриную ножку и многозначительно посмотрел на дочь.

— Наоборот. Он восхищен твоей смелостью и просит моего согласия на брак с тобой.

Гизела побледнела и замерла. Ее большие глаза стали просто огромными. Отец ждал от дочери ответа, но она продолжала молча смотреть на него. Наконец Гизела еле слышно произнесла:

— И что ты ему сказал?

— Что мне нужно это обдумать.

У Гизелы перехватило дыхание.

— Неужели ты можешь согласиться? Отец вновь внимательно посмотрел на нее.

— А почему нет? Барон — превосходная партия. Ты станешь хозяйкой Элистоуна. Многие девушки в графстве ухватились бы за подобное предложение.

— Но не я! — твердо сказала Гизела. — Голос ее прозвучал спокойно, но так тихо, что отец подался вперед, чтобы расслышать. Она была мертвенно-бледна.

Неестественно веселым голосом сэр Уолтер произнес:

— Ты, конечно, и не помышляла о такой чести…

— Чести?! — с негодованием вскрикнула Гизела. — Неужели ты полагаешь, что я обрадуюсь этому браку?

Он в замешательстве склонился над блюдом.

— Дитя мое, я не могу просто так отклонить предложение барона. Долг каждого отца обеспечить будущее дочерей, а в Элистоуне твое благополучие как раз обеспечено.

Гизелу охватила дрожь, как тогда, когда они проезжали под аркой замковых ворот.

— Это место похоже на тюрьму! Не могу без страха представить себе, как я окажусь замурованной за этими толстыми стенами.

— Да, стены там крепкие. Но я прежде всего должен позаботиться о твоей безопасности. Ты ведь слыхала, что Кенрик рассказывал о нападении на поместье около Окема? Власти графства не в состоянии обуздать грабителей, а барон Ален де Тревиль может это сделать, и к тому же его уполномочил король.

— Папа, ты боишься барона де Тревиля? — Сэр Уолтер выдержал ее прямой взгляд.

— Я не хотел бы обидеть его.

— И, чтобы сохранить расположение королевского придворного, ты приносишь меня в жертву?

— В какой-то мере это так, дочка, — печально согласился он и, оживившись, добавил: — Чем он тебе не нравится? Он молод и красив. Мне он не показался грубым. Тебе может попасться муж и похуже.

— А может, и получше. Кенрик, к примеру. Я знаю его и люблю с детства.

Отец явно взволновался.

— Кенрик Аркоут объяснялся тебе в любви?

— Нет, — спокойно ответила Гизела. — Это выглядело бы оскорбительно. Кенрик никогда так не поступит. Прежде он должен попросить твоего согласия.