Баронесса Настя

— Какие вы хорошие, родные. Удачи вам… А мне надо идти.

Говорила сердечным ласковым тоном, но по–немецки.

В другом конце коридора её ждали Ацер и особист. Пряхина с ними не было.

«Что они скажут? Как воспримут мой визит к русским инженерам? — размышляла она, мягко ступая по ковровой дорожке и держа за ошейник Анчара, — Интересно… Новые и совершенно непонятные странности: встречают приветливо и — никаких вопросов, даже не спрашивают, что я там увидела, а Владимира нет. Куда же он девался?»

— Шофёр доставит вас в замок, — сказал Ацер и, открыв дверь блока, дал знак часовому: «Пропустить!»

На улице капитан тронул Настю за локоть, — она отстранилась и посмотрела на Мишина с изумлением. Но Мишин на одесский манер сказал по–русски:

— Не надо делать большие глаза. Вы — сержант Абросимова, и то, что вы тут, я знаю давно, ещё с той поры, когда вы приехали с генералом. А о том, что вы с ним, — доложил Пряхин. А? Всё ясно как божий день.

— Мне доставляет удовольствие слушать ваши сказки.

— Я Мишин — Винт, вы же не ослепли, — капитан Мишин — Винт, ваш начальник. Должны помнить и о том, что судьба вашего отца в моих руках… Слушайте инструкцию и в точности её выполняйте. Здесь лагерь для наших русских изобретателей и учёных. Немцы ищут физиков, делавших атомную бомбу, инженеров–ракетчиков. Я привёз вам Пряхина. Ацер думает, что Пряхин работает на него, но старший лейтенант выполняет мои поручения.

— Но какая связь между вами и Ацером? — спросила Настя.

— Ну, этого ни вам, ни Пряхину знать не обязательно. Ваше дело — связь с Пряхиным, через него информация пойдёт к нам.

Всю эту тираду капитан выпалил скороговоркой, он явно нервничал, голос его дрожал, глаза бегали.

— Мне кажется, — заговорила Настя, — вы нездоровы.

— Я здоров, здоров, чёрт подери! А ты не ломай дурочку. Стоит мне дать знак, и Ацер пустит тебя на распыл.

— Хорошо, хорошо, — подняла Настя руки. — Не надо давать знаков, я не хочу идти на распыл.

— Вам всё ясно?

— Да, конечно.

Она села в машину.

Подъезжая к дому, Настя подумала: «Хорошо, что обед прошёл без меня». Минуя Рыцарский зал, из которого доносились звуки рояля, она прошла к себе. Неожиданно, точно волшебная фея, возникла фрау Мозель. Одета кокетливо, по–молодёжному — короткий, суженый в талии жакет подчеркивал стройную фигуру. Юбка тоже была короткой, и Кейда впервые разглядела её ноги, — крепкие, стройные.

— Вы сегодня новая и — молодая, — сказала Настя. Фрау кивала головой, смущённо улыбалась, она не видела, не замечала волнений, перенесённых Кейдой, была занята чем–то своим, что сильно её будоражило.

— Что с вами, уж не случилось ли чего?

— Случилось, — призналась фрау. — Могло произойти ужасное, но, к счастью, обошлось. Я так рада, так счастлива!

Она оглянулась на дверь.

— Была на случном пункте. Только вошла, а ко мне с распростертыми руками… рыжий, противный… «А-а… — говори! Явилась хозяйка баронского замка! Ну–ка, ну–ка, посмотрим, на что ты способна!» А я ему под нос справку от врача: «Не нужна мне ваша любовь, я уже три месяца беременна». Он прочёл и оттолкнул меня: «Иди ко всем чертям. Эй, вы там!.. Кто помоложе!» А в списке против моей фамилии поставили крестик, — дескать, всё в порядке, своё получила.

Настя смущенно слушала её излияния, но мало думала о фрау и о других женщинах Германии. Они тут знают, кого любить, кого и когда рожать.

— Мне повезло! — продолжала фрау. — Ребенок у меня будет от любимого человека, а не от того рыжего козла. О-о!.. Если бы вы видели его волосатые ручищи!

— Я прилягу на диване, а вы принесите плед и укройте меня, — попросила она, не желая больше продолжать неприятный разговор.

Ей хотелось забыться, заснуть, но сон не шёл к ней, и она лежала с воспаленными глазами, стараясь осмыслить последние события и найти для себя линию поведения, единственно правильную в этих обстоятельствах.

Но едва она задремала, как ей стало сниться: в Рыцарский зал во время обеда вошли два эсэсовца, и один из них, указав на Настю, произнес трубным басом: «Вот она, сержант Абросимова, хватайте её!» — «Я не пойду», — замотала головой Настя. Эсэсовцы громко закричали, — на этот раз противными визгливыми голосами: «Она — русская, слышите, — русская!..»

Анчар, лежавший на ковре у её изголовья, поднялся, — он, как всегда, слышал не только звуки, но и волнение души хозяйки. Он ткнулся носом в её руки, и Настя обхватила его голову, прижала к себе. Она сидела на диване, вновь переполненная тревожными мыслями. Все знали, как в Германии исполнялись приказы фюрера — без рассуждений, со слепым фанатизмом. Сейчас Гитлер бросил клич: «Германии нужны солдаты! Женщины, рожайте!», и на случных пунктах уже «выравнивалась» немецкая раса, зачинались чистые нордические арийцы. На роль «козлов» — производителей отбирались рослые здоровые парни в возрасте от двадцати до тридцати лет. Их кормили мясом, баловали шоколадом, вдоволь ублажали фруктами и овощами. Каждый из них принимал от четырёх до шести женщин в день. Акция эта не рекламировалась, но с немецкой пунктуальностью проводилась во многих землях Германии.