Баронесса-попаданка

Время до свадьбы сокращалось неумолимо. Я не то чтобы нервничала, но была напряжена. Причем не только из-за самого обряда у алтаря.

— Мы об этом событии в газете расскажем, — то ли пообещала, то ли пригрозила недавно Маринка. — В красках все опишем. Тебя каждый крестьянин узнавать будет.

Зачем крестьянам узнавать меня, она не объяснила. Теперь я со страхом ждала следующего выпуска. Кто их знает, эту парочку, что они там напишут и в каких красках меня «нарисуют». Так-то черный с коричневым тоже краски…

Алексу я о своих опасениях не рассказывала. Мало ли. Вдруг решит пойти выяснить отношения с мужем Лорессы. И плакала тогда наша газета горькими слезами. Даже прадед не поможет. А я уже мысленно выдела себя чуть ли не уважаемым редактором. Не среди аристократов, конечно, уважаемым, а среди адекватно мыслящих людей. В общем, я молчала. И Алекс списывал мою нервозность на предсвадебную суету.

Утром перед свадьбой я проснулась с большим желанием убивать. Всех убивать, включая жениха, да.

Успешно накрутив себя, я смотрела исподлобья и цедила слова сквозь плотно сжатые зубы.

— Узнаю себя в молодости, — одобрительно заметила Дарая.

Она вместе с остальными моими родственницами появилась в моей спальне за три часа до бракосочетания, чтобы приготовить меня к такому важному событию.

— Вика переплюнет кого угодно своим тяжелым характером, — хмыкнула мать. И уже мне. — Дочь, сегодня важный день в твоей жизни. Расслабься и наслаждайся им.

Наслаждаться, когда напротив стоит и противно ухмыляется родная сестренка? Да она всей своей позой намекает, кто именно будет автором статьи обо мне. И в каком тоне та статья будет написана. И я ведь не увижу ее вплоть до выхода газеты. Вот что самое обидное! Тут точно никак не повлиять на «творчество» Маринки!

Поэтому я и одевалась, и красилась хмурая и недовольная. Мое настроение не улучшило ни нежно-персиковое платье с небольшим декольте, широким поясом и пышной юбкой, ни макияж, ни прическа, ни туфли под цвет платья. Да даже обещание прабабушки порадовать молодую невесту неплохой суммой денег исключительно на мои траты, настроение не подняло.

И к алтарному залу, расположенному в глубине замка, я шла как на казнь. В окружении конвоиров, почему-то считавшихся моими родственниками.

В просторном зале с алтарем, на котором приносили брачные клятвы многие предки Алекса, уже находились его родственники. Все те же, все там же. Я, конечно, их не пересчитывала, но на первый взгляд казалось, что пришли все, кто был на встрече-знакомстве.

Сам Алекс, в синем костюме, стоял у алтаря, ожидая моего прихода. Он следил глазами за мной, когда я входила в зал, следил, пока я шла по красному ковру, следил за моим приближением к алтарному камню. И был похож на пса, вот-вот готового сорваться с цепи. Напряженный, он внимательно отслеживал каждый мой шаг. Похоже, окружающие, включая его, ждали от меня только гадостей. Никто не верил, что свадьба пройдет спокойно. Иначе прабабушка и Дарая, как самые опытные магички, не шли бы впереди и позади меня, перекрывая мне все пути для побега.

Я не спорила, так как вознамерилась все же выйти замуж за этого наглого, несносного некроманта. Не скажу, что хотела испортить ему всю оставшуюся жизнь. Но с удовольствием развлеклась бы, да, припомнив ему то пренебрежение, с которым он обращался со мной раньше. В общем, я была полна планов.

Дорога к алтарю закончилась самим алтарным камнем. Алекс убедился, что я встала рядом с ним, а родственники отошли подальше. Затем он положил свою ладонь на камень. Я сделала то же, отмечая шершавую поверхность последнего.

— Я, Алекс Норганарский, лорд Шартонский и Органский, беру в жены Степанову Викторию Андреевну. Клянусь, что…

Слова звучали в зале, отражаясь от потолка и стен. Клятву Алекса все собравшиеся слушали с каменными лицами. В глазах матери, стоявшей неподалеку, я читала: «Слава богам, сплавили замуж эту заучку».

Думаю, остальные мои родственники, независимо от пола, были полностью с ней согласны.

В одном ряду с матерью стоял прадед. Он смотрел на меня с умилением и, вероятно, уже раздумывал, кого же подобрать в жены Эдику и в мужья Маринке. В общем, не мне одной предстояло мучиться.

Между тем Алекс закончил читать клятву. Я пробубнила свою, короче и проще. Мол, да, согласна, обещаю подчиняться священной воле дражайшего супруга.

Сразу же за окном прогремел гром и сверкнула молния. Боги приняли клятву. Чудно. Просто чудно. Теперь я — замужняя женщина. Ну, и кто первый осмелится поздравить Алекса с такой супругой?