Баронесса Вревская: Роман-альбом

Так принадлежала или не принадлежала Вревская к общине сестёр? Или сначала принадлежала, а затем была освобождена? И по какой причине? По законам Красного Креста на войну разрешалось идти только вдовам и незамужним — это было обязательным условием для светских женщин (большую часть общин милосердия составляли монахини). Где Юлия Петровна, там и тайны! Попробуем разобраться.

В одном из писем Тургеневу в 1877 году Вревская пишет, что посещает курсы медицинских сестёр, которыми руководит одна её «старая приятельница», и утешается тем, «что делает дело». Так вот: старая приятельница — это Елизавета Александровна Кублицкая-Пиоттух, прослужившая 28 лет начальницей Свято-Троицкой общины медицинских сестёр в Петербурге (позже её сменила В. А. Абаза). И 19 июня 1877 года вместе с 10 дамами из высшего света Вревская отправляется из Петербурга именно в составе Свято-Троицкой общины под началом Кублицкой-Пиоттух, и не являясь официально членом Красного Креста — любимого «детища» императрицы. А некролог? Так кто же сводит счёты с мёртвыми? Им милостиво позволяют то, что запрещали живым.

Конечно же с тем, что Кублицкая-Пиоттух была «старой приятельницей» Юлии Петровны, что-то связано. Почему именно в составе Свято-Троицкой, а не какой-нибудь другой общины? Ведь были же ещё и Крестовоздвиженская, Георгиевская и Покровская общины — они, кстати, первыми отправились на фронт. Выходит, что-то мешало обычным путём вступить в Красный Крест. Что же?

Вот имена аристократок, прикомандированных к монахиням и сёстрам Свято-Троицкой общины; нетрудно понять, что это именно тот круг, где Вревской было всего привычней находиться: княгиня М. М. Дондукова-Корсакова — сестра князя А. М. Дондукова-Корсакова; княгиня А. Н. Нарышкина; княгиня А. В. Голицына; А. Н. Философова; М. Н. Новосильцева; В. А. Абаза; В. А. Цурикова; Булгакова; сёстры Корниловы (с ними Юлия Петровна жила в одном бараке в Яссах; с Цуриковой и Булгаковой позже, после возвращения Корниловых в Петербург).

По неподтверждённым сведениям, накануне войны Вревская продала орловское имение, столь ею любимое, то есть окончательно разорвала нить, связывающую её с прежней жизнью, как будто сжигала за собой все мосты, и на эти деньги собрала небольшой медицинский отряд из 22 сестёр.

Отряд Кублицкой-Пиоттух при отправлении из Петербурга разделился. Девять сестёр с двумя дамами поехали в Киприановский монастырь на границе с Румынией, недалеко от Кишинёва, а остальные, и среди них Юлия Петровна, дальше на юг Румынии, в Яссы. До конца октября она работала в 45-й военной больнице Дунайской русской армии.

Главный уполномоченный Красного Креста в Румынии Н. А. Абаза писал, что весь персонал Ясской эвакуационной больницы работал очень напряжённо в конце июня — начале июля 1877 года. 21 июня в Яссы прибыл первый поезд с ранеными. Тот, кто мог перенести дальнейшую дорогу, отправился в Южную Россию, самые тяжёлые остались здесь. Сёстры перевязывали раненых, раздавали лекарства, стирали и штопали, кормили и мыли, писали под диктовку письма домой и утешали. Княгиня Нарышкина заведовала кухней, Юлия Петровна была среди тех, кто ухаживал за ранеными и умирающими. Она не сторонилась тяжёлой работы и в сентябре 1877 года писала сестре: «...Я очень рада работе, хотя всё моё бельё стало в лохмотьях, а платье страшно обтрепалось, завтра ждём 1500 раненых, сегодня было 380, писать почти не нахожу минуты». Она и дальше будет «почти не находить минуты» писать, то лёжа на носилках, то на сундуке, то стоя, — и тем удивительнее тон её писем, всегда ровный, приветливый, с лёгким юмором и печалью.

Боткин, насмотревшись на то, как «переносят» войну аристократы, записал: «Ни у кого нет достаточного внутреннего содержания, чтобы с известным приличием переносить, в сущности, только не совсем удобную для них жизнь». Он был не прав.

В русско-турецкой войне участвовали 1600 врачей и 2000 медицинских сестёр. Впервые в истории войн — сорок из них женщины-хирурги. И, возможно, тоже впервые в истории на войну отправились княгини и баронессы.

Условия для врачей на войне очень тяжелы. Хирурги вспоминали с ужасом, как после блестяще проведённых операций больные умирали от того, что операционная была заражена, а старший врач не хотел этого признавать. Виртуозы, профессионалы — они работали как на конвейере: война — это поток. Организовать его — рассортировать больных. А сортировка — вещь жестокая, так как требует самому тяжёлому оказать помощь в последнюю очередь, потому что у него меньше шансов выжить. А самое, пожалуй, важное — оказание первой помощи — сестринская работа. Сёстры милосердия находились не только в госпиталях и лазаретах; они сопровождали санитарные поезда и корабли, создавали «летучие отряды» и появлялись на поле боя. Подбирали живых солдат «и часто были единственными, кто провожал в последний путь...». Да, они должны были уметь не только лечить, но и хоронить.