Баронет (СИ)

– Магистр, прошу прощения за вторжение, – вздохнув, галантно поклонился я, хоть так пытаясь показать, что действительно жалею, что припёрся и помешал. Не скажу, что мне было не интересно понаблюдать за работой мага-”не жизнюка” – наоборот. Но ведь огненному хватило такта сходу не послать молодого оболтуса куда подальше, хотя по статусу приближённый герцога и прямой ставленник короля Зара мог это сделать вообще без последствий. Потому стоило ответить тем же и валить по собственной инициативе. – Надеюсь, я не слишком отвлёк вас от экспериментов…

– Хм? – вот теперь Марат обернулся, чтобы посмотреть на меня. – В первый раз встречаю не коллегу, который сходу бы определил, что я делаю.

– Весы, часы с секундной стрелкой, лабораторный журнал, – перечислил я удивлённо. – Сложно было не догадаться.

Смешно сказать, но именно такой набор был на кафедре статистики института, где я учился. Мы даже лабораторки с ним делали – типа для лучшего понимания материала по теории вероятностей… единственные по-настоящему интересные лабораторные работы за всё время обучения.

– Что ж, наверное, следовало ожидать от магистра Лилианы Мираклийской желания привить любовь к науке хотя бы кому-то из своих детей, – после паузы, продолжая задумчиво рассматривать меня, со странной интонацией произнёс пиромант. – Ну и конечно же её, совершенно не волновал тот факт, что отпрыск не маг.

– Я одарённый! – сам не знаю зачем стал оправдываться я. – Вы знали… знаете мою мать?

– Кто ж из магического сообщества не знает Мастера Жизни Лили? – весело хмыкнул Марат. – Столь эксцентричную осо… леди стоит ещё поискать. При столь поверхностном отношении ко всему на свете и полном пренебрежении какими-либо условностями, она умудрилась стать магистром и при этом женой одного из самых знаменитых воинов современности. С которым ещё и развестись официально смогла – а это ведь ещё сложнее было!

Мама, блин… Самое главное – мне-то почему стыдно, а?

* * *

Простому человеку завязать пусть шапочное, совершенно поверхностное знакомство с сильным, состоявшимся магом – очень сложно. И не потому, что тот разрывается изнутри от давления пустой спеси, как некоторые дворянчики. Просто… вы словно в разных мирах живёте. Что-то подобное мне пытались объяснить подвыпившие студенты из Нессарии, пока мы шли из кабака в бордель – что, мол, наставников бывает тяжело понять, и вообще они такие очень особенные люди. И уж тем более – мастера-магистры. Студенты ещё более-менее помнили, что такое быть обычными людьми, потому знали, что говорили. Но, видать, словарного запаса у младшекурсников не хватило, чтобы донести всю глубину разверзшейся социальной пропасти. Зато теперь я всё прочувствовал на себе.

– Наука – это единственный путь, ведущий в будущее, – Марат вернулся к прерванному мной занятию. Единственное, что изменилось – теперь я стоял посреди приборов и аксессуаров рядом с ним. – Образец номер двести тридцать семь, шестнадцать граммов. Цвет пламени малиновый – малиновый.

– Сложно спорить, – я, стараясь не поставить кляксу неудобным металлическим пером, аккуратно занёс результат в нужную строку разлинованной под таблицу тетради. – Однако из этого тезиса вытекает логичный вывод: в будущем наука удел всех людей, а не только… обученных одарённых.

Хорошо, когда знаешь “будущее”, ага. Вот почему пиромант согласился принять мою из вежливости предложенную помощь “в качестве извинения и для компенсации потраченного времени” мне так и не удалось понять. То ли его заинтересовал лично я, как собеседник, то ли я сам для него был своего рода объектом исследования – этаким необычным материалом, вышедшим из-под рук Сумасшедшей Лили. Если второе – очень надеюсь, он не собирается меня в конце поджечь, как делал со своими “образцами”.

– В том будущем у человечества уже будет в достатке инструментов для проведения исследований всеми и каждым, – мастер Огня бросил на меня короткий взгляда, убедился, что я опять его не понял, и терпеливо объяснил. – Магия, власть над Стихией – это только инструмент. Но для продвижения исследований инструмент должен быть в наличии. Образец двести тридцать восемь, одиннадцать граммов. Цвет пламени – алая фуксия.

– Может, я сейчас глупость скажу, – вписав следующую строку, осторожно произнёс я. – Но ведь эти ваши эксперименты можно было провести, вообще не используя волшебство?

Не то, чтобы мне прямо так хотелось почесать языки с пиромантом именно на тему этой философской дилеммы – просто разговор так сложился. Пришлось поддерживать, потому что о чём ещё можно поговорить с магистром – я не очень представлял. Сомневаюсь, что этого… фанатика от науки сильно интересует погода или виды на урожай.