Баронет

[*Милорд – то же самое, что и “мой лорд”, но в разговорной фразе звучит привычнее и благозвучнее. Словосочетание “господин милорд” означает, что Карина признает конкретно этого баронета главнее себя (не выше – это понятно из иерархии само собой, а именно главнее – в составе вот их конкретного коллектива) – раз, и что она вассал представляемого – два.]

– Сразу сказать было нельзя? А ещё подруга, называется! – судя по голосу, блондинка тормознула комнаты через две-три от нас выяснить отношения. И больше её голосок не был ни мягким, ни журчащим. – Столько времени зря потеряли…

– Я тебе всё сказала сразу, – хмуро и не слишком вежливо отозвалась мой вассал. – Это ты зачем-то двадцать минут меня мурыжила, задавая глупые вопросы, прежде чем зад свой от дивана оторвала…

– Глупые вопросы?! – баронетта, кажется, поперхнулась. – А твои ответы, дорогуша, умные что ли? Я тебя три раза спросила: во что они одеты. А ты?

– А я тебе сказала – уже не сдерживая раздражения повысила голос Кара. – полный средний усиленный латный доспех комбинированного боя и одежда с вышивкой…

– Одежда с вышивкой?! – судя по тону, Милана закатила глаза. – Какая же ты… непроходимая… деревенщина! Сто раз тебе говорила, в чём уважающая себя благородная госпожа должна разбираться. А ты? Да у Бертрана одна рубашка стоит как вот это моё платье! Точнее, как два таких платья – видела вышивку? Это же “эльфийская гладь”, такую вещь даже с деньгами не вдруг купишь! А у баронета твоего – всё в вышивке, включая плащ! Другую смену одежды у него видела?

– Нет, – кажется, рыжая растерялась от такого напора.

– А у сэра Марии?

– На штанах вроде было что-то такое… а что?

– Ты меня в могилу сведешь, вот что! Хотя нет, уже нет – ты ведь присягу уже принесла... Дуракам – везет.

– Сама дура! – не выдержала Кара. На самом деле я удивился, что она вообще позволила себя так отчитывать с минимальным сопротивлением – видимо, и впрямь считала дочку барона Пэра в какой-то мере подругой. – Даже объяснить толком не можешь…

– Да богат твой Арн. Пожалуй, даже поболее чем мой драгоценный папочка – он-то в тряпки деньги вкладывать особо не горит желанием, все больше в эти его “проекты”... – тут голос девушки поплыл, лишаясь напора, но через мгновение снова обрёл силу: – Или, хех, у парня есть ручная рабыня-эльфийка, которая целыми днями только и делает, что вышивает для него… Так, стой. Я только сейчас сообразила: ты ведь вела себя с ним как обычно? Вот как сейчас было?

– А что? – насторожилась дочка управляющего.

– А что?! – если верить голосу Миланы, она была готова то ли в обморок упасть, то ли попытаться стукнуть рыжую по голове чем-нибудь тяжёлым. – Да ты… впрочем, что это я? Знаю же, что бесполезно…

– Эй! – уже с совершенно явной угрозой прорычала Кара.

– Вот что, возвращайся к своему сюзерену, я сама с папой переговорю, – уже другим голосом, усталым и бесцветным проговорила баронетта. – Будет вам всё, что ты просила – и сопровождение, и даже больше. Я всё устрою. Иди.

И уже явно в спину бывшей фрейлине негромко добавила:

– Постарайся не упустить свою счастливую карту, рыжая…

Так. Так. Сколько интересной информации сразу. И… Мне только так кажется, или я уже утратил контроль над ситуацией, которую сам же и создал?

Глава 8

Вот недаром мне интерьеры поместья Пэр напомнили дом Рахмана. Стоило увидеть его благородие барона Трамонта, как у меня немедленно возникло чувство узнавания. Нет, не такое, как при срабатывании обезличенной памяти — совсем другое. Узнавание… скажем так, стиля. Как и купец, барон Пэр тянулся к тому, что ему было недоступно, но очень, очень хотелось заполучить. Отличным примером служила баронская геральдическая накидка в цветах герба: фоновый серый, по нему зелёный и золотой рисунок. Вот только цвет материала накидки Трамонта был такой светлый, что буквально чуть-чуть не дотягивал до геральдического белого – колера, закреплённого за плащами Белой Церкви. Рахман, помнится, тоже свой особняк изнутри обставил и изукрасил так, что и королевскому дворцу не стыдно было бы, будь у торгаша чуть больше чувства меры. Но, как и крупный оптовый купец не мог стать монархом, так и барон Пэр не мог ходить в белых одеждах. Даже не из соображений практичности — а зимой верхом оставаться чистым не самая простая задача, я-то теперь большой знаток этого вопроса. Просто его плащик сразу выделялся бы серым пятном на фоне более светлых вещей, сводя все старания на нет. А ещё амбиции провинциального феодала явно не ограничивались полной властью над колеровкой ткани.

– Какой прекрасный образчик! — восхитился барон, заставив выведенную мне под уздцы Вспышку подозрительно покоситься на стоящего рядом со мной человека. – Если не ошибаюсь, химера курьерской линии?