Барраяр. Книги 1-17

Все специально так проделано, чтобы Корделии было проще отказаться его принять – если не захочет… Ха! А как ей оправдать такой безответственный поступок? Теперь, когда нет Йеркса, ей придется устанавливать контакты с Кузнецовым. Йеркс, бывало, суетился и производил много шума, но по крайней мере он приучен поддаваться на уговоры. Сама Корделия голосовала за Моро. Очередное разочарование было не внове: в молодости на Колонии Бета при голосовании она, как правило, оказывалась в меньшинстве. «Ох уж этот душка Фредди!» Бетанским избирателям потребовались годы, чтобы избавиться от этого болвана.

Корделия вздохнула:

– Пригласи его, Иви.

Кузнецова сопровождала женщина постарше – член городского совета. Они занимались управлением Каринбуга, избавляя от этого имперское правительство. Поздоровавшись, Корделия – с приклеенной любезной улыбкой – указала на удобные стулья по другую сторону комм-пульта. Эти двое были настроены решительно, но явно нервничали. Корделия заменила стандартное «Чем правительство его императорского величества может в данный момент быть полезным Каринбургу?» – на более нейтральное, хотя вполне дружелюбное:

– И что же вы хотели сегодня донести до моего сведения, мэр, советник?

Кузнецов наклонился и выложил на черное стекло стола слегка потертый планшет.

– Это, – высокопарно начал он, – официальная петиция против планируемого перемещения Имперской планетарной столицы из исторического Каринбурга в незначительный провинциальный город. Мы уже собрали более пяти тысяч подписей и, если этого окажется недостаточно, то соберем больше. Столько, чтобы голос тех, кому мы служим, прозвучал громче и был услышан.

– Что ж, отличное упражнение в демократии, – заметила Корделия, не притрагиваясь к петиции. Многие барраярские иммигранты постарше с недоверием относились к подобным инопланетным процедурам, тогда как другие прекрасно с таковыми освоились и изощрялись в способах набирать голоса. В голосованиях первенство оставалось за комаррианами, как более опытными в таких делах. Некоторые из самых продвинутых местных волонтеров шли с ними наравне, но обогнать все же не могли.

– Как бетанка, вы, конечно же, не можете оставить петицию без внимания, – заявила советник, мадам Нойе.

Корделия откинулась в кресле и скрестила руки на груди.

– Я не бетанка уже почти сорок лет, но я вас вполне понимаю. Петиции – это само по себе неплохо. Вот только повод неподходящий…

– Вы так считаете? Позвольте с вами не согласиться, ваше сиятельство. Каринбургу будет нанесен смертельный удар! Если мы не будем столицей, это задушит рост города, лишит перспектив развития! – убеждал Кузнецов. – У нашего Каринбурга не будет ни малейшего шанса прославиться!

«Вот именно», – подумала Корделия, но вслух сказала:

– Никто не предполагает нанести вашему городу смертельный удар. Все, что есть здесь сейчас, тут и останется. Включая базу и гражданский космопорт. Эти столь важные для развития города объекты никто не собирается закрывать. По крайней мере в ближайшее время. – Она поджала губы. – Подумайте также о том, что размер – не единственный показатель славы. Какое здесь сейчас население, около сорока тысяч? Как и во Флоренции… в Италии, в эпоху Высокого Возрождения. Так где наш Леонардо да Винчи? Наш Микеланджело? – Она не стала добавлять «Где наш Брунеллески?», любимый безумный архитектор Эйрела со Старой Земли, потому что возводить архитектурные шедевры в обреченном Каринбурге было бы трагедией.

– Мы были первым – и передовым – поселением колонистов на Зергияре, – сказал Кузнецов. – Здесь начиналась и здесь творилась славная история этого мира. И Каринбург был его центром и должен таковым и остаться!

– Да, я в курсе, как оно все начиналось. Сама при этом присутствовала, знаете ли, – сухо сказала Корделия. В те времена Кузнецов, произносящий сейчас пафосные речи, пачкал пеленки где-нибудь на Барраяре. Нойе по возрасту могла быть его старшей кузиной. – История – да, славная – нет. Каринбург, вернее, база создавалась как тайный склад военных припасов, чуть позже – как площадка для шаттлов и омерзительный концентрационный лагерь. И имели место реально мерзкие события. Провальное вторжение на Эскобар отнюдь не звездный час славы Барраяра, как вам известно. Никто тогда не удосужился заняться планированием рационального заселения Зергияра, все были слишком заняты интригами старой партии войны. Мирная колонизация одной из лучших планет земного типа, открытых за последние два поколения, не удостоилась их внимания, так как это сулило только тяжкий труд – и никакой славы. Да и отдачу получишь не скоро.

Кузнецов пожал плечами, нехотя соглашаясь. Он не был фором и не страдал аллергией на работу. Во всяком случае, насколько, насколько Корделия могла это оценить. Сейчас он хотя бы выполняет ту работу, за которую ему платят. К сожалению.

– Тера не извергалась тысячи лет, – заметила Нойе. – Может пройти еще не одна тысяча до следующего извержения.