Барраяр

Она посмотрела на Ботари, Куделку и Форкосигана, оказавшихся на какой-то момент рядом. «Трое ходячих инвалидов. И я — женщина из вспомогательных войск. У Ку изувечено тело, у Ботари — разум, у Эйрела — дух. Все они получили почти смертельные ранения на прошлой, эскобарской, войне, но жизнь все же продолжается. Шагай вперед вместе с ней или умирай. Неужели мы все наконец начинаем выздоравливать? Хотелось бы в это верить».

— Ты готова, мой дорогой капитан? — спросил Форкосиган.

— Настолько, насколько это возможно.

Коммандер и лейтенант направились к машине. Рядом с быстро шагавшим Иллианом нетвердая походка Куделки была особенно заметна, и Корделия сочувственно посмотрела ему вслед. Она взяла мужа под руку, и они пошли следом за ними, оставив резиденцию на попечение Ботари.

— Что намечено на ближайшие дни? — спросила Корделия.

— Ну, сначала, конечно, эта аудиенция, — ответил Форкосиган. — Потом я встречаюсь с членами Совета Графов. Всеми приготовлениями займется граф Фортала. Через несколько дней будет получено одобрение Объединенного Совета, и затем меня приведут к присяге. У нас не было регентов уже сто двадцать лет — одному Богу известно, что за ритуал они раскопают в своих архивах.

Куделка уселся рядом с водителем, а коммандер Иллиан расположился в салоне напротив Корделии и Форкосигана. По толщине закрывшегося над ними прозрачного колпака Корделия поняла, что машина бронированная. Иллиан дал знак шоферу, и автомобиль плавно выехал на улицу. Внутрь не проникало практически ни звука.

— Супруга лорда-регента. — Корделия попробовала эти слова на вкус. — Теперь это мой официальный титул?

— Да, миледи, — ответил Иллиан.

— С ним связаны какие-нибудь служебные или общественные обязанности?

Иллиан взглянул на Форкосигана. Тот ответил:

— Гм… И да, и нет. Тебе придется посещать всевозможные церемонии, начиная с похорон императора. Это мероприятие станет чертовски утомительным для всех — за исключением, кажется, самого Эзара, который вот-вот испустит дух. Не знаю, назначил ли он определенный день собственных похорон, но не удивлюсь, если это так. А общественные дела… ну, их будет столько, сколько ты пожелаешь. Благотворительность, важные бракосочетания, крестины и похороны, встречи депутаций из провинций — короче, связь с общественностью. То, что с таким блеском получается у вдовствующей принцессы Карин. — Заметив ужас в глазах жены, Форкосиган поспешно добавил: — Но, если захочешь, можешь вести сугубо частную жизнь. Сейчас у тебя для этого есть прекрасный предлог. — Он обнял жену и незаметно погладил ее пока еще плоский живот. — По правде говоря, я бы предпочел, чтобы ты себя не слишком утруждала. Ну а с политической точки зрения… Мне бы очень хотелось, чтобы ты стала связующим звеном между мной и вдовствующей принцессой и принцем. Подружись с ней, если сможешь, — она очень замкнутая женщина. А воспитание маленького императора — жизненно важное дело. Мы не имеем права повторить ошибку Эзара Форбарры.

— Могу попробовать, — вздохнула она. — Нелегкая эта роль — быть барраярским фором.

— Только не принуждай себя. Я совсем не хочу, чтобы ты чувствовала себя связанной. Кроме того, есть еще одно соображение.

— И почему это меня не удивляет? Но продолжай.

Он помолчал, тщательно подбирая слова.

— Когда покойный принц Зерг обозвал графа Форталу фальшивым прогрессистом, он не так уж и ошибался. Сильнее всего задевают те насмешки, в которых есть доля правды. Граф пытался создать свою партию прогресса из аристократов — из тех, кто уже имеет реальную власть, как сказал бы он сам. Ты видишь изъян в его рассуждениях?

— Изъян величиною примерно с каньон Хогарта на моей родной планете? Да, вижу.

— Ты — бетанка, и к тому же знаменита на всю Галактику.

— Ну, полно.

— У нас тебя считают героиней. По-моему, ты это не совсем осознаешь. Кстати, мне это очень лестно.

— Я надеялась, что ничем не выделяюсь. Да и с чего мне быть популярной — после того, что мы сделали с вами на Эскобаре?

— Это — особенность национальной психологии. Превыше всего барраярцы ценят воинскую доблесть. А ты как бы объединяешь два враждующих лагеря: военную аристократию и прогалактический плебс. С твоей помощью я мог бы перетянуть на сторону императора весь центр Лиги защиты народа. Если, конечно, ты согласишься разыграть мои карты.

— Боже правый! И давно ты это обдумываешь?

— Саму проблему — давно. Твою роль — только с сегодняшнего дня.

— И ты видишь меня в качестве номинального лидера какой-то партии?