Баррикады

Отвечать ему было некогда: несколько некогда преследовавших пилота вражеских перехватчика сели на хвост командиру, который, мысленно проклиная Хрому-два, стал выжидать момент для ещё одного фокуса. Наконец, оказавшись на относительно чистом от астероидов участке пространства, он резко направил корабль вверх и назад, копьём пролетая над терраформерами. Они программно начали стрелять по истребителю, но не взяли в расчёт свою скорость, поэтому заряды их орудий сжигали только хвост из сопел двигателей «Ангарда». Сев на хвост замешкавшимся неприятелям, капитан открыл огонь. Залп импульсной пушки полностью потребил и без того бедные энергоресурсы, но сделал своё: три машины превратились в обугленные куски металла, ещё одна, лишившись щита, начала отступать. Вдогонку ей отправилась пара зарядов из восстанавливающего силы орудия, но это скорее походило на победный жест, нежели на реальную попытку ликвидировать бедного терраформера.

– Отряд «Хрома», сообщите статус, – с ноткой радости сказал в микрофон Андрей.

– Хрома-один, стабильно, – послышался сиплый голос. На заднем плане сопел бортовой компьютер, информируя пилота о том, что выбранная им цель находится в зоне поражения орудий.

– Хрома-два, стабильно, – раздался бас в командирской кабине. Здесь, за исключением пищания систем навигации, ничего постороннего слышно не было.

– Хрома-три, стабильно. Наблюдаю Врата, – неугасаемый позитив Хромы-три эхом раскатывался не то что по приёмникам отряда, а, казалось, по всей Вселенной.

Смотровое окно наполнилось синеватым свечением гиперпространственного круга – сами Врата ещё скрывались в тумане. Армада терраформеров и астероидное поле оставались далеко позади, и единственное, что можно было увидеть – это корабли отряда, несущиеся сквозь сгустки газа и на почтительном расстоянии обходящие корветы врага.

Трудно было недооценивать профессионализм такого боевого соединения, как «Хрома». Когда целые эскадрильи с месяцами подготовки бесследно пропадали в Арпендиуме, называемая остряками Легиона «четвёрка Туманова» всегда возвращалась практически без потерь. Хотя многие называли это удачей, командир знал, что всё это – плод многолетнего изучения тактики и стратегии ведения боя с терраформерами. Единственным поражением отряда можно считать смерть Хромы-четыре, попавшего в перекрёстный огонь тяжелых истребителей. Тогда никто из «Хромы» не придавал значения убойной мощи их орудий.

От размышлений Андрея отвлекло возникшее в смотровом окне кольцо Врат. Однако, приближаясь к гиперпространственной воронке, капитан почуял неладное. Слишком тихо было вокруг, ни намёка на присутствие кораблей врага. Даже пресловутые связки «корвет плюс два истребителя» исчезли с радара.

Спустя секунду смотровое окно резко потемнело, и ужас охватил командира. Огромный эсминец плавно и бесшумно вылетел из Врат. По его бортам сразу заработали турели, вмиг превратив сонную туманность в искрящуюся кашу из зарядов фотонных пушек и зенитных комплексов.

– Все, быстро, под брюхо! – рявкнул Андрей в переговорное устройство.

Краткий курс о конструкции крупных кораблей терраформеров был обязателен для всего старшего состава Легиона. Там офицерам рассказали, что нижние турели ИИ отдаёт под тяжелое вооружение, не ставя туда средства обороны против малых кораблей. Конечно, риск погибнуть от одного медленного заряда фотонной пушки высок, но это относительно безопаснее непроходимого лазерного комплекса, установленного на корме.

Истребители нырнули вниз, уворачиваясь от средних боковых орудий. Ослепляющие фотонные заряды прожигали страхом корабли отряда, грозясь превратить их в такие же пучки света. Командир нервно дёргал рукоятку управления то вправо, то влево, уворачиваясь от залпов; казалось, эсминцу, длина которого составляла всего-то несколько километров, нет конца. Резкая вспышка больно ударила по глазам капитана: тысячи изумрудных дротиков вырвались из задней турели вражеского гиганта, устремляясь вниз. Проклиная создавших безумных машин предков и недоумевая, почему зенитные орудия оказались в таком стратегически нелогичном месте, капитан что есть силы вжал в пол ручку акселератора.

«Ну, да помогут нам звёзды», – с мольбой подумал он.

– Щит мощностью 2 мДж: повреждено, – в холодном голосе компьютера послышалась нотка радости, будто подкупленный судья приговорил долгожданного преступника на смертную казнь. Послышался скрип, и ледяной ветер из потрескавшейся панели управления вдавил Андрея в кресло.

Треск обшивки, гул двигателей, писк ещё живых модулей навигации то оглушали пилота, то вдруг возвращали ему острейший слух. В кутерьме зачавкал приёмник связи, но из-за неисправности прибора разобрать что-либо не представлялось возможным. Смотровое окно отдавало таким ярким свечением, будто маленький истребитель оказался на поверхности звезды. Сильно тряхнуло, и писк усилился.