Барс

– Сестрёнка, что-то случилось? – Волика с тревогой смотрела на девушку, по щекам которой одна за одной начинали катиться горькие слёзы. Пернатая не могла понять, какие это были слёзы – радость, печаль? Или попросту… страх?

Сначала Ворина в нерешительности отпрянула от сестры, боясь показать свою боль, но потом, не выдержав нахлынувших эмоций, бросилась к ней и заплакала. Она рыдала тихо и скованно, чтобы никто не услышал помимо самого родного ей существа.

Волика смолкла, прижав содрогавшуюся девушку к себе и положив подбородок ей на плечо. Она закрыла глаза, давая Ворине выплеснуть все копившиеся в её душе переживания. Проводница продолжала плакать довольно долго.

Волика ещё не знала причины этих эмоций, но чувствовала, что это было нечто действительно ужасное. Сердце сжималось в тревожном испуге, но она не позволила себе задавать вопросы. В перерывах между глухими всхлипами Ворина всеми силами старалась проронить хоть слово; голос срывался болезненным хрипом, и девушка пуще прежнего заливалась слезами.

– Тише, тише, тише… всё будет хорошо…

– Нет, не будет.

Ворина смогла выдавить из себя три этих слова, прежде чем замолкнуть. Она с большим усилием сдержала новый порыв, подняв глаза – о, как страшно было в них смотреть в тот момент!

– Волика, я… – проводница опять сорвалась и закричала во весь голос: – Грешники берут плату за дар жизненной силой! Я, я умру… умру скорее, чем ты можешь себе представить… чем я сама могу себе представить!

Волика опешила. Теперь ей стала ясна причина и страха, и сомнений, и горьких слёз, да только легче от этого знания точно не становилось. Сначала Пернатая надеялась, что проблема сестры пусть и окажется весомой, но будет вполне решаема, однако… как она могла спасти Ворину от смерти? Ранней смерти, которую повлекут за собой эти уродливые птицы из снов?

Все Проводники умирали молодыми. Теперь Волика знала, почему.

Пернатая ничего не могла сказать: сами по себе слова в этой ситуации казались каким-то чудовищным преступлением. Она лишь прижала сестру к себе, зарывшись в густые чёрные волосы, и тихо заплакала вместе с ней. Волика боялась её потерять.

Через какое-то время им обеим удалось успокоиться. Волика осторожно вынула из-за курточки тканевых птах, решив, что принесла их как никогда своевременно. Девушка протянула обе игрушки сестре, с грустью улыбнувшись при виде её широко распахнувшихся глаз.

– Тётя просила отдать их тебе, – пояснила Пернатая, со скованной нежностью наблюдая за тем, как бережно Ворина касалась двух потрёпанных птичек. – Они будут напоминать тебе о нас, пока ты находишься на обучении, да и в всегда…

Ворина с любовью прижала к груди игрушечных пташек.

– Спасибо. Ты не представляешь, как много это для меня значит!

– Я всегда рядом, если понадоблюсь. – Девушка взглянула на солнце: диск уже давно отошёл с верхушки неба, степенно приближаясь к его краю. Им с сестрой пришла пора расстаться. Ворина проследила за её взором и всё сразу поняла, а потому поспешила втолкнуть одну из птичек Волике прямо в руки.

– Эта игрушка твоя, – деловито сказала проводница. – Пусть у тебя и останется, как напоминание обо мне.

– Что? Ну уж нет, я не просто так несла тебе обе! – Волика вернула свою игрушку к пташке сестры: рядом они не смотрелись так одиноко. – Этих малышек нельзя разделять, понимаешь? Им будет очень одиноко порознь, как нам с тобой.

– Но ведь это просто игрушки, – попыталась возразить младшая, вот только Волика и слушать не желала её пустые отговорки.

– Я так не считаю. Пусть всё-таки обе останутся у тебя.

Ворина ещё раз посмотрела на птичек, а после согласно кивнула:

– Пусть будет по-твоему. Передай спасибо тёте!

– Непременно, – Волика улыбнулась сестре напоследок. Суетливыми рывками она направившись прочь от жилища проводников. Снег под сапогами скрипел довольно звучно, а значит, стремительно холодало – похоже, сегодняшней ночью стоит ожидать мороз.

Волике ещё много чего предстояло сделать до наступления темноты, однако она покидала сестру с неспокойным сердцем. Стоит ли получение дара такой платы? Все Пернатые получали его без подобных жертв, так почему же проводники должны были платить своей жизнью? По праву, они были сильнейшими в племени, но заслужила ли эта мощь такого риска? Про себя девушка сочла, что, пожалуй, вполне, а они с Вориной пока просто слишком мало осведомлены, чтобы это осознать. Горы всегда верно рассуживали своих детей.

Глава 3. Прелестные ночи в горах

Вечер в Речной деревне завораживал по-особому. Волика любила выйти на прогулку в это время суток невзирая на наступление темноты, а вместе с ней и значительного похолодания: одеваться приходилось теплей. Подобные неудобства, определённо, стоили той атмосферы, в которую погружалось их племя с заходом солнца.