Барсуковы против Монстров

– Ладно, действуем по протоколу «Виселица», – после недолгого раздумья решил командир. – Ним, сможешь снять языковой барьер? Ним!?

Раздраженный Зу завертел шей, пока не нашел подчиненного в закутке между супружеской кроватью и комодом, где чвокер открывал Юлины ящики с нижним бельем, доставал его и с любопытством обнюхивал. Миллионы лет в заточении сказались на психике бедняги. Товарищи по норе давно свыклись с его причудами, но кэп не собирался терпеть вольности.

– Твою мать, Ним, что ты делаешь?

– Простите, кэп. Здешние ткани довольно забавно пахнут, как будто они съедобные. Ваниль, клубника и что-то еще. Не могу понять, кажется какие-то феромоны.

– Ты хоть знаешь, чтО это за одежда? – Хамчи с закинутой на плечо пушкой запрыгнул на пружинистую супружескую кровать в атласных простынях и указал дулом под розовую ночнушку самки, где белели брендовые кружевные трусики, которыми Юля собиралась сделать сюрприз мужу, но ссора все испортила. – Понимаешь, что именно они этим прикрывают?

Нима снова стошнило прямо в открытый ящик комода. Остальные подождали, когда он придет в норму и с брезгливым оскалом на лицах изучали самца и самку в воздухе.

Парящая Юля закрыла глаза от стыда и бессилия. Муж готов был взорваться от ущемленной чести. Только бы не насиловали, только бы не насиловали, молили оба супруга в уме, не догадываясь, что думают об одном и том же.

Как только Ним пришел в себя, а случилось это секунд через пять-шесть, Зу велел опустить самку на кровать. Юля под дулом пушки Бо мягко опустилась в постель, но двигаться по-прежнему не могла и теперь хотела просто умереть потому, что была уверена, что сейчас ее начнут насиловать. Если бы она знала, что у чвокеров совершенно отсутствуют штуки, с помощью которых можно добывать сексуальное удовлетворение! Но, к сожалению, она об этом знать не могла, поэтому приходилось обращаться к Богу по сто раз в минуту, лишь бы он поскорей с этим закончил.

Ним достал из служебного рюкзака синюю пластинку лингвистической мембраны в прозрачной вакуумной упаковке, вскрыл ее зубами, после чего прилепил на лоб самки-говносракера. Затем чуть надавил мохнатой лапой на пластинку и подержал с усилием еще около минуты, пока сложная квази-нейронная структура поглощала волны речевых зон мозга Юли Барсуковой. Остальные молча ждали, оглядывались вокруг, щелкали языками, посвистывали и тыкали дулами пушек в незнакомые предметы.

– Готово!– наконец, объявил Ним и отклеил пластинку ото лба Барсуковой, затем разорвал ее на четыре неравные части и швырнул каждому чвокеру.

Парни привычно забросили куски жевательной мембраны в широкие зубастые рты, разжевали и проглотили.

– Ненавижу этот мир! – закричал тестовую фразу Ним и все чвокеры, включая Зу, грохнули дружным смехом от чужого непривычно-забавного языка.

– Груля сука! – проорал за ним Хамчи.

– Напиться и сдхонуть! – проорал Бо знаменитый лозунг межгалактических контрабандистов из сектора Вилки-18.

-Понимаешь нас? – мохнатая морда Нима нависла над головой обездвиженной самки и ощерила широченную зубастую пасть, изображая улыбку.

Юля Барсукова чуть качнула головой в попытке сделать кивок. Кажется, Бог есть и эти твари не собираются ее насиловать. Надо будет сходить в церковь. Если выживу, обязательно, пообещала она себе.

– Она понимает, кэп, – рутинно бросил Ним через плечо. – Коммуникация налажена, можем приступать к допросу.

– Опустите второго и снимите захват, – приказал Зу.

Пока Бо опускал на кровать самца в семейных трусах с цветочками, Хамчи нервно обратился к командиру:

– Кэп, я бы посоветовал не терять времени с этим дерьмом и поймать Грулю, пока у нее кукушку не сорвало. Если она начала метить территорию…

– Мы и так уже по уши в этом дерьме, – огрызнулся Зу, перебивая инженера-техника. – Тебе напомнить протокол? Ты сам сказал, оно сделало перекрестный укус, а это значит…

– Значит, она выбрала их, – угрюмо закончил за босса Хамчи.

– Именно. Без этих голожопиков теперь будет очень трудно загнать сволочугу обратно в нору и закрыть чертову сессию без штрафов.

– Понял, кэп.

Барсуковы, тем временем, ощутили в телах сладостный прилив свободы. Словно два экстремально заряженных магнитика они немедленно вцепились в объятия друг друга, переплелись руками и ногами, прижались щеками, а Юля еще начала тихо хныкать и плакать. Барсуков-муж лишь часто моргал на мохнатых тварей и совершенно не знал, что нужно говорить в столь невероятных ситуациях.

– Вы…вы из космоса? – наконец выдал он культурно-массовый штамп, а после его и вовсе понесло – Берите, что надо и уходите. Мы никому не скажем. Я …мы никого не осуждаем.

– Черт, кэп, – красноглазый Бо от неловкости чесал дулом собственный лоб – Сдается мне, говносракер серьезно напуган. Совершенно не похоже, что такой мог бы сожрать целую Грулю.