Бару Корморан, предательница

Воздух сделался холоднее. Следуя за буревестниками, «Лаптиар» повернул на северо–восток. Бару изучала свои заметки, раскладывая в памяти по полочкам князей, княгинь и их княжества — персоналии, законы, непроизносимые родовые имена.

Каково это будет — встретиться с незнакомыми людьми лицом к лицу, смотреть на них свысока, подчинять своей воле?

Сумеет ли она выстоять против князей Отсфира и Лизаксу — низкорослого, коренастого, как барсук, коротышки и великана ростом едва ли не с сосну — и заявить, что обложит налогом их речную торговлю? Отправятся ли они шептаться со своей старой северной соперницей, Глиняной Бабкой Эребог, замышляя месть? Достанет ли ей смелости написать Наяуру, известной как Строительница Плотин… и заодно Коровьей Царице Игуаке: «Привет тебе, юная и гордая всенародно любимая Наяуру! Приветствую и тебя, Игуаке, повелительница всея молока и шерсти, чья мощь — в рогах и копытах бесчисленных стад. Вижу, вы усердно поработали, чтобы поделить меж собой центральную часть Ордвинна и создать великий союз, подчинив себе трех гордых князей. Но это не важно, благородные дамы. Я назначена сюда как самая достойная и явилась забрать ваше богатство во имя далекого Фалькреста…»

Бару рисковала навлечь на себя гнев рожденных для власти.

Кроме того, в ее заметках имелись странные пробелы. Вот Незримый Князь Лахта, правящий в Пактимонте с помощью своего благородного титула. Любопытно, но он даже не появляется на людях. В чем его сила? Кто он на самом деле?

Отчего ей сообщили имена прежних имперских счетоводов, Су Олонори и его предшественницы, Фаре Танифель, но умолчали о причинах их отставки? Почему ни слова не сказано об ожидающих ее подчиненных? А ведь они есть — бюрократическому механизму Имперской Республики не обойтись без штата чиновников–винтиков!

— Чего Империя Масок боится в Ордвинне больше всего? — спросила она у Кердина Фарьера.

Кердин оживился.

— Парламент, как всегда, страшится, что налоговый период не принесет Маскараду истинного процветания, — заговорил он, заговорщически склонившись к Бару. — Но тот, кто заглянет дальше, вспомнит о некоторых… затруднениях, с которыми сталкивался наш режим. Возможно, с этими затруднениями еще не удалось справиться. Учитывая давность и сложность истории Ордвинна… данную мозаику трудно сложить воедино так, чтобы она не рассыпалась вновь.

— Что случилось с прежними счетоводами? — осведомилась Бару. — Их звали Су Олонори и Фаре Танифель?

Он лишь ехидно улыбнулся:

— Откуда невежественному торговцу шерстью знать такое?

Наконец настало утро прибытия, и «Лаптиар» вошел в гавань Пактимонта. Поднявшись на палубу, Бару увидела суровую каменную кладку и вороненое железо башен на фоне далеких белых гор, подпиравших вершинами брюхо неба. Красота, запертая в клетке…

Порт–Рог ждал их. Руины сторожевых башен, расстрелянных и сожженных военным флотом Маскарада двадцать лет назад, лежали у входа в гавань, подобно мертвецам, которых оставили без погребения в назидание живым. Саму гавань охраняла пара огромных фрегатов–огненосцев под красными парусами Империи. С них донесся звон склянок: они приветствовали «Лаптиар», поздравляли со своевременным прибытием. А еще они отбивали шифрованные сигналы, предназначенные для ушей капитанов и адмиралов, — наверное, «беспорядки на берегу», или «пиратское судно», или просто «все спокойно».

Бару стояла на носу «Лаптиара». Над ней хлопотал Мер Ло:

— Для женщин здесь предпочтительны платья. Полагаю, вы могли бы сойти за туземку — кожа у вас прямо–таки майянская, однако форма носа… Но если хотите сразу заявить о себе — что ж, можно и штаны!

И секретарь застегнул ей обшлага и иолы куртки. Тренировочный клинок Бару оставила в багаже: она решила, что он будет выглядеть несерьезно, хотя символический кошель на цепи, свисающий с пояса, плохо смотрелся рядом с пустыми ножнами.

— Лейтенант Амината! — окликнула она.

С самого отплытия они не обменялись ни словом. Особенно тщательно Бару избегала ее во время буйных и шумных всеобщих помывок. Сейчас Амината подошла к ней покачивающейся матросской походкой — шаг нестроевой, мундир нараспашку, словно вызов пронизывающему ветру.

— Здесь, ваше превосходительство, — отчеканила она без сарказма. — Чем могу служить?

— Мне нужен клинок. Подходящий для таких условий… — Бару указала на узкие улочки раскинувшегося перед ними города. — Здесь, похоже, тесно.

— Офицерская абордажная сабля, ваше превосходительство, — произнесла Амината, снимая с пояса собственное оружие и подав ей с почтительно склоненной головой и опущенным взглядом. — Одна режущая кромка. Фалькрестская работа. Символ могущества Империи. Подойдет?