Барышня ищет работу (СИ)

— Учёба учёбой, а если раз-два в неделю встречаться с заинтересованным мужчиной — то и учёба лучше пойдёт и веселее покатится. Силы будет больше. После практики я иногда и нашими не брезгую — потому что хочется быстрее восстановиться.

— Дети же, — вздохнула я.

— Да какие там дети, — отмахнулась она. — Кто уже и дома на нежить ходил, кто ещё как. Федьку Шишкина, скажем, из тюрьмы вынули да сюда доставили, потому что признали — он невиновен, лучше его выучить да на службу какую взять, всё польза.

— А он убил кого-то?

— Да, грабителя одного, а второй шум поднять успел, и полиция рядом располагалась, как-то так. Это они, может быть, выглядят детьми, а по смыслу никакие уж не дети. Да и профессора есть, один только младший Пуговкин чего стоит, ещё и неженатый. Он, конечно, экстраординарный профессор, ну так годик ещё — и ординарным станет.

Ага, в штат возьмут вместо почасовки, перевела я для себя. И предлагал жениться, да. Но об этом я Матильде ни слова не сказала.

Зато спросила — кто таков Данила, которого поминали в начале. Она рассказала — парень, который окончил подобие курса за год, тоже по направлению губернатора, из Полтавской губернии, туда после и отправился. И выдали ему документ о том, что он освоил теоретический и практический курс и может быть принят на службу, а чтобы получить значок выпускника и полный диплом, имеет право обратиться и досдать недостающие дисциплины в течение пяти лет, но там в основном всякая общая теория и иностранные языки, и кроме экзамена, нужно написать и защитить дипломную работу.

Вот, это уже что-то по делу. Значит, если я сдам экзамен, то получу такой вот документ, который позволит взять меня на работу по специальности. Вроде неполного высшего образования. И если смогу и захочу, то досдам нужные предметы, напишу работу и получу полный диплом. Вполне реально.

А пока я поблагодарила Матильду и мы распрощались — она побежала к своему полицейскому исправнику, а я направилась пешком домой. И по дороге думала о том, что не решилась бы, наверное, приблизить к себе мужчину — потому что ну зачем? Я не верила, что бывает просто так, без обременения и проблем. У меня не бывает. Но вдруг?

А через пару дней Аркадий Петрович между делом рассказал мне, что тело мальчика Юры, как то и положено, после отпевания предали земле, а призрак его так никуда из дома вдовы Капитоновой не делся.

— Привык, наверное, — пожал плечами Ракитин. — Будет теперь там обитать и за всеми приглядывать.

— Так его навещать нужно и разговаривать, скучает ведь, — нахмурилась я.

А Ракитин пожал плечами и побежал себе дальше.

36. Приятельницы

36. Приятельницы

Расписание устаканилось — три раза в неделю практика за пределами академии, три дня — в аудитории. Аудиторную практику тоже поделили — день с первым курсом, день со вторым, день с третьим. И если с первым и вторым я тренировалась на защиту и нападение, то с третьим пришлось как раз вспомнить знания из анатомии. Я взяла в библиотеке учебник — с весьма детальными картинками скелета и прочих человеческих внутренностей, освежала, что и как. И на практических занятиях мы с Аркадием Петровичем разбирали случаи из разнообразной практики — по описанию очевидца или по отчёту судебного медика должны были сделать все возможные выводы. Я не сразу включилась, но начала говорить тоже, и Ракитин понемногу начал меня похваливать. Пока — за смелость и нетривиальность идей, ну, потому что я думала не так, как прочие. Я не могла опознать удар лошадиным копытом, зато мысль моя отлично рисовала какой-нибудь прибор или предмет домашней утвари. А вообще первым делом пришлось научиться отличать насильственную смерть от естественной — и знаете, да, они различаются. Точнее, различается тело, признаки насильственной смерти очевидны для некроманта и легко считываются.

Однокурсники с первого и второго курсов расспрашивали меня — чем грузят на третьем и что там ждёт дальше. Я рассказывала, они дивились.

— Ракитин такой, суровый, не слезет. Он же нам читал о признаках смерти и о том, как она в нашем мире выглядит, в самом начале, — говорил Войтек Томашевский.

— Не, понятно, что увидишь — не перепутаешь. Но ему ж надо, чтобы по полочкам разложить, на пальцах он не принимает, — вздыхал Митя Ряхин. — А чего там раскладывать, всё ж ясно и так, ну, — сокрушался он, сжимая в ладони очередную письменную работу с отметкой «удовлетворительно с минусом».

При том, что на практике он был отличником — ещё бы нет.

Я бегала по лавкам и гуляла и Марьяной и с Матильдой, а то и с обеими разом. Марьяна сначала косилась на Матильду — чего это она имя своё крещёное не уважает, кто ж за неё заступаться-то будет в таком разе, но Матильда только посмеивалась — мол, им там, свыше, и так ясно, кто есть кто. Захотят — заступятся, нос морщить не будут.