Барышня с подвохом или гонка на выживание продолжается

Испугавшись, она поняла, что в ближнем бою и сделать то ничего не сможет, разве что заморозку кинуть и надеяться, что супостаты разбегутся в страхе. Одно дело убить с испугу, неконтролируемо, когда в тебе магия только проснулась или просто клокочет яростью, а совсем другое целенаправленно, глядя в глаза предполагаемой жертве.

Надежда даже побелела от переживаний, прикидывая как не обижая и не принижая слабую магию мужа, убрать его или заставить спрятаться, а ситуация тем временем обострилась.

Кажется, пока она придумывала выход из положения, ее муж что-то сказал Морозову, тот ответил, оскалившись и в Мирослава без предупреждения и дальнейших разговоров, полетел сгусток чего-то темного.

Девушка охнула, когда ее муж дернулся и начал заваливаться на нее, подхватила парня за плечи, не давая упасть всем весом с размаха, и опустив тело, в шоке уставилась на незваных гостей.

Как же так? Напасть, даже не поговорив толком, не объяснив, что им понадобилось, не выставив условий?

Двоих мужчин из пяти рядом уже не было, видимо они вышли на улицу или еще куда-то, зато в гостиной остались трое — сам Морозов с довольной полу усмешкой, подхалим Мережский и странный, невысокий человек в капюшоне, опущенном на глаза.

Отчего-то Надежде показалось, что именно от него и прилетел непонятный сгусток. Не понимая, что происходит, она склонилась над мужем в поисках раны и вдруг поняла, что, несмотря на отсутствие таковой, он без сознания. Прижатые к шее пальцы тоже ничего не подсказали — либо пульс был слишком слаб, либо… ну не мог же он умереть от какого-то шарика?

Чувствуя, как ее бросает в холодный пот, Надежда подняла глаза в недоумении.

— Что с ним? — спросила она хрипло, боясь сорваться в панику.

Морозов уже прошедший к диванчику у стены, напротив окна, и зацепивший бутылку вина, переглянулся со следовавшим за ним по пятам Мережским.

Ответил он не сразу. Сначала сделал большой глоток, кивнул одобрительно и усмехнулся прямо в испуганные глаза девушки.

— Тьма, — пожал плачами равнодушно, — интересная магия из лабиринта. Убивает мгновенно, хотя, не оставляет следов на теле и развеивается в течение короткого времени. Наследие почившего папеньки, что также как и ты притащил зверушку во время прохождения испытания и не сдал ее в зверинец, а привязал и заставил служить себе. Теперь это забавное, безотказное существо в моем подчинении. Интересно, правда?

Захар Морозов засмеялся, а Надежда, до которой с трудом доходила истина, начала с удвоенной силой тормошить Мирослава. Тот не шевелился и словно вытянулся на полу. Лицо мужа стало спокойным, умиротворенным и словно заострилось, создавая странный эффект неестественности в свете игры теней. Жестокие слова с трудом доходили до девушки.

— Он же не умер? — уже не контролируя панические нотки в голосе, прошептала она, — нет. Он не может умереть.

Морозов, наслаждавшийся эмоциями и видом голых ног девушки, вдруг рассмеялся.

— Острожский подписал свой приговор когда женился на тебе, — признался он вдруг доверительно, — я честно говоря, планировал выкрасть тебя и запереть в этом доме пока контракт не подпишешь, но ты перестала без охраны ездить, а тут вдруг выяснилось, что муженек твой гнездышко ищет для брачной ночи. Вот пришлось его дядюшке идейку подкинуть. Представляешь, как все упростилось? Даже похищать тебя не пришлось — сама пришла.

Мужчина хохотнул как-то зло, приложился к вину, глотая прямо с бутылки и проливая рубиновый напиток на подбородок и дальше на одежду, оставляя, словно кровавый разводы на светлом камзоле.

— Не переживай, для тебя лично ничего не изменится, брачную ночь ты сполна получишь, — ощерился он безумно.

Надежда вся заледенела. Казалось, что чужие слова доходят до нее глухо, словно издалека, в глазах все расплывалось от слез. Впрочем, последних она не чувствовала вовсе. Жуткая реальность дошла до нее не сразу, но вдруг ударила своей болью, ужасом от содеянного, что уже не исправить и неотвратимостью.

Оторвавшись от мужа, чуть пошатываясь, она поднялась на ноги и всмотрелась в размытые силуэты убийц.

— Ненавижу, убью, — прошипела она замогильным голосом.

В комнате вдруг резко похолодало, а по полу и стенам, разбегаясь от девушки, поползли узорчатые дорожки.

Мгновение, и вдруг все прекратилось.

— Аха, ха, — засмеялся приподнявшийся со стула Захар Морозов, — ты забыла с кем имеешь дело? Холод — моя стихия. Ты, мелкая недоучка, ничего не можешь сделать. Ты пыль под моими ногами, что родит мне сильных магов и сдохнет лишь тогда, когда я пожелаю.

Надежда замерла растеряно, но не на долго. Боль и ненависть толкали ее к действиям.

— А вода? — пробормотала она глухо, — этой магии ты что, ублюдок, противопоставишь?

Лицо Захара Морозова продолжало выражать снисхождение. Возможно, он ожидал, что девушка окатит его дождиком и даже выставил перед собой заградительный щит, но ненависть Надежды требовала выхода.

— Кровь, это тоже вода и она уже в тебе. Спасения не будет! — выдохнула она и подняла скрюченные руки.