Барзах

– Гедиз, документы для участия в тендере готовы? – спросил Зекир одного из своих подчиненных.

– Да, господин Зекир, все готово. Больше скажу: узнал об участниках тендера, уверен, что у нашей компании больше шансов на удачу, – ответил Гедиз.

– Господин Зекир, – прервала разговор секретарь, – к вам пришла госпожа Фехиме.

– Пригласи ее в кабинет, – ответил Зекир.

Госпожа Фехиме зашла в кабинет.

– Мама Фехиме, прошу вас, не ждите приглашений, мы всегда рады видеть вас на фирме.

– Зекир, сынок, ты ведь знаешь, зачем я сюда прихожу: только чтобы увидеть друзей моего Кемаля. А в строительных делах я мало что понимаю, хоть и являюсь акционером компании. Сынок, – продолжила Фехиме, – может, ты и догадываешься, зачем я пришла. Целый месяц я места себе не нахожу после той новости. Прошу, ответь мне, это правда, что сказал доктор, или мне придется хоронить свою надежду? Прошу, расскажи еще раз дословно, что тебе сказал немецкий доктор Хаммер, какие шансы у моего Кемаля? – спрашивала Фехиме дрожащим голосом, пытаясь уловить каждое слово Зекира.

– Мама Фехиме, мне жаль, но шансов очень мало. Да, медсестра заметила, что он сжимал пальцы на левой руке. Но это совсем не то, о чем вы подумали. У доктора на это есть и другое научное объяснение.

– Зекир, после смерти Хусейна меня ничего здесь не держит. Да, Тарык находится в тюрьме и выйдет не скоро, а в Берлине – Кемаль, жизнь которого висит на волоске, а также Зейнеб.

– Хорошо, Фехиме, я понимаю вас. Кемаль и мне как брат, вы ведь знаете, раз в месяц летаю в Берлин, чтобы увидеть его. Не расстраивайтесь, я позабочусь о билетах в Берлин, – пообещал Зекир.

Студия Нихан. Вот уже четыре года как Нихан учится жить по-новому, воспринимать мир по-новому. Ведь в новом мире нет его, нет ее любви, половинки ее сердца. С опустошенной душой Нихан встречает каждый новый день. Утро начинается без ее половинки, а самым ненавистным временем суток для нее стал вечер. Она поймала себя на том, что эти четыре года любила бывать в общественных местах, где многолюдно, и ее глаза искали взгляд любимого супруга среди толпы людей.

– И почему люди говорят, что время лечит? – спрашивала она себя вслух. – Со временем просто привыкаешь к этой боли. Будто тебя лишили жизненно важного органа и приходится жить вот так, чувствуя себя неполноценным человеком.

С разными мыслями в голове Нихан терпеливо ждала от учеников их рисунки на проверку. От ее мыслей отвлекала парочка молодых людей, которые сидели рядом и помогали друг другу в выборе цвета для картины. Они так мило улыбались друг другу, что лицо Нихан начинало сиять от умиления.

Дом родителей Кемаля. Новый дом, в который переехали родители Кемаля, был очень большим и красивым. Фехиме перенесла смерть мужа. Временами она впадала в глубокую печаль из-за несчастных судеб своих детей. Женщина периодически посещала своего старшего сына в тюрьме, средний находился в состоянии комы, а дочь, которая была опозорена их врагом, так и не создала семью. Госпожа Фехиме стойко проживала все эти годы, и каждый раз после молитвы она просила Всевышнего о благополучии своих детей, особенно о здоровье ее сына Кемаля, который был в коме.

Госпожа Фехиме позвонила матери Нихан.

– Вильдан, дорогая, как поживаешь?

– Все хорошо, Фехиме. Как твои дела? Сегодня Дениз рассказала, что ты проводила ее в школу?

– Да, Вильдан, проводила нашу принцессу. Я почти каждый день с ней вижусь, ты ведь знаешь, без внучки не могу прожить и дня.

– Фехиме, у тебя голос очень грустный. Что-то случилось?

– Да, Вильдан. Меня тревожит тот случай в клинике, о котором говорила тебе месяц назад. Прости, но я считаю, что на этот раз нужно все рассказать Нихан. Уже четыре года, как мы скрываем от нее, что произошло с Кемалем в тот ужасный день. Она ведь не простит нам этого, Вильдан.

– Фехиме, я понимаю твою боль, ты ведь знаешь, Кемаль и для меня как сын, но, прошу, пойми и мою боль. Ты вспомни, в каком состоянии была Нихан после взрыва, мы чуть ее не потеряли. Я до сих пор тревожусь за ее здоровье. А Дениз? А что если наша внучка останется одна, если что-то случится с Нихан? Ведь кто-то из родителей должен остаться живым. Да, я помню, Фехиме, что нам рассказал Зекир. Но врачи не давали надежду на то, что Кемаль останется жить.

– Вильдан, но ведь сейчас появилась надежда, да, очень крошечная надежда, и считаю, что больше нельзя скрывать от Нихан, – ответила Фехиме.

– Прости, Фехиме, я говорила с Зекиром, врач по-прежнему не может обещать, что Кемаль выйдет из состояния комы. А давать Нихан напрасную надежду я не вижу смысла. Она считает, что Кемаль умер. Ты помнишь, как нам было тяжело провернуть это дело? Скрыто от Нихан перевезли Кемаля в немецкую клинику, в то время как устроили ложные похороны. Фехиме, мне очень тяжело видеть свою дочь, которая навещает пустую могилу.

– Да, конечно, нужно думать и о здоровье Нихан, – ответила с грустью Фехиме.

– Фехиме, я обещаю тебе: если доктор Кемаля нам даст хоть капельку надежды на то, что он выздоровеет и выйдет из комы, я лично расскажу дочери обо всем, – сказала Вильдан.