Басараб

Мы прошли в его кабинет, который был напротив моего и был совершенно идентичным, за исключением большего темно-коричневого стеганного кресла. Ну а если быть точнее, в кабинет его отца. Он сел за огромный черный стол, с которого он убрал все фотографии Эдварда, и теперь мог любоваться своим гнусным отражением в зеркальной поверхности.

– Присядь, – он указал мне на стул перед собой, но я настороженно помотала головой.

– У меня очень много дел, Адриан. Давай попробуем покороче.

Он положил ладони на стол, поглаживая его словно нежную кожу возлюбленной.

– Что ж… Я ждал тебя, чтобы сообщить тебе первой…

Ну что за индюк?!

– Сообщить что?! – раздраженно скандировала я и тут же оцепенела от его слов.

– Эдвард Нортон скончался сегодня ночью в больнице. Похороны послезавтра.

– Лжешь… – моя речь была больше похожа на шипение змеи.

– Увы, дорогая… это же было предсказуемо и даже затянуто, я б сказал, – видя мою растерянность, босс встал, обошел меня и удивительно нежно обнял сзади за плечи, – Милая Аврора, это ужасная потеря для всех нас. Но мы с тобой должны быть сильными… – он едва поглаживал мои обнаженные предплечья влажными холодными ладонями.

– Мы станем ближе друг у другу… – одна рука скользнула по спине вниз и обхватила мою талию, разворачивая к себе. – Больше не нужно притворяться… – второй рукой он коснулся моего лица, – Ты такая красивая… – его теплое дыхание вызывало во мне приступ рвоты, а к щеке будто приложили холодную лягушку, – Соглашайся, Аврора, я подарю тебе весь мир… подпиши бумаги, куколка…

Он тянулся все ближе. Я задержала дыхание.

– Конечно, мистер Нортон.

Я запрокинула голову и резко подалась вперед, нанося удар лбом ему в переносицу. Его кровь моментально окрасила мою глубокую зону декольте.

– ДУРА! – босс схватился за сломанный нос и верещал, как ненормальный, – Да я тебя по судам! Ты пожалеешь! – он метался по кабинету, истекающий кровью, зажимая ноздри, капая на свой бежевый ковролин с темными кругами.

– Откинь голову, так кровь быстрее остановится, – на этих словах я вылетела прочь. Вдогонку я услышала.

– СУКА! Мы не закончили! А ну, вернись.

Но меня было уже не остановить, я неслась прочь из небоскреба, прочь из компании, понимая, что обречена. Больше для меня там не было места, и Адриан сделает все, чтобы меня никуда не взяли. Он бы в любом случае разрушил мою жизнь, в "память" об отце. Ну теперь хотя бы он будет это делать со сломанным носом.

Теперь я чистый лист, – запрыгнув в свою красную двухдверную малышку, я дала волю эмоциям и навзрыд разревелась, скорбя не только о потерянном самом близком человеке в моей жизни, но и о конце всему, что у меня было.

Зазвонил телефон.

– ТЫ УВОЛЕНА! – проорал психованный.

– Пффф, я сама ухожу, босс! – фыркнула я.

– Теперь я мистер Нортон для тебя, дорогуша. Ты думаешь, я так просто забуду твою сегодняшнюю выходку?

Ха… кровь еще не остановилась, – я услышала шмыгание и улыбнулась сквозь слезы.

– Я тебя из-под земли достану, дрянь! Я сломаю тебе жизнь! – не унимался падонок, плюющийся собственной кровью.

– Еще раз ты появишься на моем пути, и я сломаю тебе челюсть. Отдыхай, мистер босс! Чао!

Я бросила трубку и надавила на газ.

Глава 2. Евротур

Через сорок минут я уже была у подруги на крохотной кухонке, извергая ругательства вперемешку с истерическими слезами под горький обжигающий виски.

– Ты хоть закусила бы…

Николь была моей подругой еще с университета. Скромная, милая девушка. Мы учились на одном курсе. Только она пошла работать по профессии учителем английского языка, поэтому у нее всегда дома был крепкий алкоголь.

– Отвали, Никки! – буркнула я, – Навали лучше музыки.

Безнадежно вздохнув, учительница включила музыкальный канал.

– Тебе надо отвлечься, Роро! Ты так себя загонишь в могилу.

Она поставила передо мной тарелку с дымящимся рагу. Я сутра ничего кроме виски не ела и была уже не в адеквате, но к тарелке не притронулась.

– Да что ты? Посмотри на меня! – гримасничала нетрезвая я, – Я уже умерла! У меня же ничего теперь нет!

– На работе жизнь не заканчивается, – крутила старую пластинку Николь, а мой язык уже заплетался.

– Ты не понимаешь… это не просто работа… мое детище… моя…

– Жизнь. Знаю. Слышала миллион раз.

Ну как же ей объяснить… нет, ей не понять. Никому не понять. Все живут в режиме обязанностей работа-дом, бездушные, серые люди. Скучные, – я мысленно сдалась. Хрен бы с ней. Сейчас опять начнет читать мораль про ценность человеческой жизни, любви, дружбы.

– Тебе надо развеяться, – дала бесценный совет подруга.

И как по волшебству на заднем плане заиграла вчерашняя реклама.

– Никки, погромче. Скорее, – едва я удержалась на деревянной табуретке.