Басараб

– О, Боже. Это что рояль? – посреди гостиной стоял черный треногий музыкальный инструмент. Я подошла ближе и любовалась своим растянутым изображением.

Я в жизни не расплачусь с ним. Ну ладно… не в жизни, но это будет стоить мне очень и очень дорого.

Очевидного ответа на мой глупый вопрос не последовало. Я оглянулась на тишину, горничная испарилась, оставив новые свежие, полотенца, халат, тапки и прочие ванные принадлежности.

Я прошла дальше вглубь номера, посередине которого стояла двуспальная шикарная кровать. Общие тона помещений были очень светлые и идеально сочетались. В общем, интерьер смотрелся очень вкусно.

В помещении зазвонил телефон.

Оу, какая прелесть, – я смотрела на изящный белый телефон, выполненный под старину, украшенный розовыми золотом и цветочками.

– Аврора, Слава Богу! Как ты? – из трубки послышался обеспокоенный едва ли не плачущий голос подруги, – Алло? Аврора, с тобой все в порядке?

– Да. Все хорошо. Ты сможешь мне выслать все мои вещи и документы?

В трубке прозвучал облегченный выдох.

– Конечно, конечно. Тур фирма сама уже со мной связалась, как только я вошла в здание аэропорта Рима. Они встретили меня и дали этот номер. Господи… прости меня… я просто была в каком-то обмороке, ничего не соображала. Какое-то колдовство.

На последнем слове я замерла.

А ведь и правда… Ну ладно в автобусе, но как она не заметила моего отсутствия в самолете, в аэропорту?.. Это очень странно.

– Все обошлось. Я пока поживу в нашем отеле.

– Без денег?! – пискнула Никки.

– Я буду преподавать местному владельцу английский. Рассчитаюсь потом.

– Ну не можешь ты без работы, – опять упрекнула меня подруга и добавила сквозь подступающие слезы, – Я буду звонить тебе каждый вечер.

Я улыбнулась.

Хорошо, что все хорошо кончается.

– Что за владелец? Небось старый? – вдруг поинтересовалась Николь.

Я прикусила губу, вспоминая неоднозначные взгляды моего сегодняшнего покровителя.

– Нет… молод и красив. Но очень загадочен.

– Осторожнее, Роро. Вдруг тебе захочется остаться в Румынии на подольше?..

Я залилась румянцем, испытывая легкую волну неловкости и смущения. И тут же меня укололо чувства стыда перед… кое-кем.

– Нет, что ты. Я, так скажем, птица не его полета. Да и он не в моем вкусе.

Я лгала и, по ходу, не очень искусно. Когда я думала о Владе, что-то внутри поднималось из моего живота к легким, вызывая дрожь и волнение.

– Ну-ну. Ладно. Позвоню тебе вечером из гостиницы. Береги себя.

Я положила трубку и взглянула на себя в огромное зеркало. Я была похожа на общипанную курицу.

Я вошла в потрясающий красоты ванную комнату…

Это что, мрамор? Для кафеля слишком матовый и холодный.

Включив горячую воду, я встала под упругие струи, окутанная понимающимся паром. Вода приятно ласкала продрогшее тело, и я представила, как руки "хозяина" обхватили бы мы меня сзади и прижали бы к крепкому мужскому торсу. Как бы он гладил мои мокрые бедра… прожигал суровым взглядом… Я водила мыльной мочалкой, представляя прикосновения Влада на себе, растворяясь вместе с пеной и утекая в водопровод.

После горячего душа я закуталась в мягчайший махровый халат и плюхнулась на гигантскую кровать, зарываясь лицом в холодные подушки.

Что это было за наваждение?

Через минуту я отключилась.

*******************************************

– Привет, красавица.

Я оборачиваюсь на знакомый родной голос.

– Эдди!

Я бегу ему на встречу, из моих глаз льются слезы, и прыгаю ему на руки, обхватывая его бедра ногами. На лету он ловит мои губы и крепко прижимает к себе, полностью охватывая меня двумя руками, кладя ладони на мои лопатки и талию. Его руки такие большие и надежные. Эдвард неистово целует меня, а я растворяюсь в нем без остатка.

И пусть он годится мне в отцы, и пусть он женат, и пусть я скоро выйду замуж за его сына… я люблю его… люблю больше жизни… люблю…

Я проснулась вся мокрая от слез. Подушки тоже стали влажные и ледяные. Я села на кровати, всхлипывая, вытирая нескончаемые слезы.

Ну почему же так тяжело… я до сих пор не могу поверить, что его больше нет.

В груди сильно жгло в области сердца, что эта резкая боль ранила сильно мою душу. За полгода я смирилась с его неизбежной смертью.

Но разве можно быть к этому готовой?.. последний месяц он был практически без сознания, он просто угас на моих глазах, растаял сквозь пальцы.