Басаврюк XX

23 мая. Сегодня мы с панной Наталеною отправились к месту, где согласно легенде находились остатки монастыря. Для крестьян этот лес и сейчас полон ужасных тайн и населенный душами замученных там людей. Мы встретились с очаровательной барышней в условленном месте. Она, как всегда, была одета в народный костюм, который ей очень подходит. Ехать надо около десяти верст — я сам управлял коляской, день был замечательный, присутствие красивой девушки и приближения к древней тайне образовывали довольно романтическую атмосферу. Вскоре мы свернули на путь, который направлялся к нашей цели. Путь был густо заросший деревьями и едва проявлялся. Через несколько верст я решил привязать лошадь к дереву и мы отправились пешком. Чем дальше деревья становились гуще, а тропа уже. Наталена шла за мной, но чувствовалось, что она немного боится. Наконец мы вышли к полуразрушенных стен. Иногда мне приходилось, ассистирующих профессору, участвовать в археологических раскопках старинных немецких замков и крепостей, и поэтому я довольно быстро смог определить, что стена, протянутая между деревьев на несколько сот метров, была разрушена временем и корнями. Мы прошли сквозь провал в стене, и перед нами открылась картина, которая и через сто пятьдесят лет вызывала ужас. Посредине двора торчали остатки обгоревших черных стен хозяйственных зданий, далее мрачно возвышался остов сожженного храма.

Я не сразу почувствовал, как Наталена вцепилась обеими руками за мой локоть. Ее расширенные карие глаза с ужасом смотрели на эти величественные и в то же время зловещие руины. Вдруг сырой холод повеял от разрушенного храма. Чувство опасности пронзило меня насквозь, я понял, что мне хочется войти в этих стен. Я посмотрел на Наталену. Она дрожала. Несколько минут мы стояли молча, не в силах подвинуться с места. Небо быстро серело, хотя была довольно утренняя час. Пронзительное ржание лошади заставил нас вздрогнуть, и мы бросились бежать, спотыкаясь через разбросанные камни. Неожиданно уперлись в стену, где должен был быть выход. Черные стены окружали нас со всех сторон. Наконец мы нашли пролом и углубились в лес. Все перевернулось передо мной. Только неистовое ржание коня указывало путь, куда надо было бежать. Запыхавшиеся и крайне уставшие, мы выскочили на поляну, где был привязан конь с коляской. Он неистово рвался, поднимаясь на дыбы. Я вцепился в поводья и немного охладил его. Через мгновение мы уже неслись дальше от «Чернецкого леса».

Остановились мы на берегу реки, гуртом выскочив из леса. Конь был белый от пены. Я распряг его и едва смог оттянуть от воды. Постепенно мы успокоились, и я попытался объяснить Наталене, что, возможно, коня перепугал волк. Но она довольно уверенно заявила о том, что дед и крестьяне правы, и что к «Чернецкого леса» ерзать порядочным христианам не стоит.

В отличие от только что пережитого, тихий плеск реки, теплое солнце и мягкий зеленый луг, за которым темнел лес, успокаивали. Мне стало спокойно и хорошо. Как никогда в жизни. Возможно, от того, что у меня была Наталена.

* * *

29 мая. Потеря денег окончательно подорвала наши финансы. Отец снова получил предложение продать «Чернецкий лес». Мы посоветовались и решили согласиться — эти деньги помогут нам решить много проблем и, возможно, поправить положение имения.

* * *

5 июня. Кажется, я влюбился. Мысли о красавицу Наталью постоянно преследуют меня и… примеряют с действительностью. Мы встречаемся довольно часто, и каждая встреча становится для меня нечто вроде кристально чистой воды для умирающего от жажды. Сегодня я впервые взял ее руки в свои и понял, что могу отдать жизнь за это мгновение. Надеюсь, что она отвечает мне тем же чувством.

* * *

6 июня. Получил ответ от профессора Курца. Письма я храню отдельно, но этот добавлю к своему дневнику.

* * *

«Уважаемый господин Анджею!

Получил твое письмо, за который очень благодарен, но сейчас не могу более подробно передать свои впечатления от него. Добавлю только, что эта легенда, к сожалению, подтверждает выводы о предмет моего исследования. Боюсь, что я пришел к ним слишком поздно. В любом случае, мир не прислушивается к ним. Наш безумный мир летит в пропасть, и кто услышит предостережение старого профессора истории?.. Мне кажется, что я понял природу ужаса истории, но мне трудно различить в нем промысел Бога от происков сатаны.

Мой дорогой друг (позволь называть тебя так), если мои выводы верны, то ты оказался на грани замкнутого круга, в центре которого мировой ужас проявит себя с наибольшей силой. Сейчас я завершаю свое исследование. Недавно у меня появилось подозрение, что за мной следят — я начинаю беспокоиться за судьбу своей рукописи. Если у тебя будет в ближайшее время такая возможность — прошу тебя, приезжай ко мне.