BASE 66

Скотт решил бросить жребий. Он написал на отдельных листках бумаги цифры от одного до четырех и протянул их нам цифрами вниз. Я скрестил пальцы, надеясь, что вытяну номер один и буду прыгать первым. Я думал, что будет легче, если не придётся наблюдать, как другие прыгают передо мной. Бернар вытянул номер три, Райнер — один, Скотт — два. Значит, я должен был прыгнуть последним. Потом мы позировали фотографу. Должен сказать, что выглядели мы довольно залихватски, совсем не так, как если бы ждали прыжка с моста.

До прыжка оставалось тридцать минут. Удары сердца отдавались в голове, мешая думать. Скотт сильно хлопнул меня по спине, отчего я так закашлялся, что боялся, что часть моих внутренностей вылетит наружу. «Время пришло, Йефто. Держись».

Я улыбнулся и кивнул. Бернар, против обыкновения, последние полчаса был очень тих, и я понимал, почему. Он чувствовал то же, что и я.

Даже если Клаус и его команда не смогли бы из-за непогоды снять наши прыжки, они хотели сфотографировать хотя бы нас. Поэтому два фотографа уехали на место заранее, чтобы устроиться под мостом в специально сделанных подвесных системах. Так они смогли бы сделать первоклассные фотографии нашего отделения.

Настало время выдвигаться и нам. Поездка на машине от долины до моста заняла 15 минут. Мы кипели от адреналина, что время от времени приводило к энергичным воплям. Крик — хороший способ успокоить нервы. Это может показаться странным, но когда ты под большим психологическим напряжением, громкий крик может дать успокаивающий эффект. Я выглянул в окно и увидел указатель, поясняющий, что до места нашего прыжка немного больше трёх километров.

Скотт поставил нашу любимую кассету и увеличил громкость. Солист группы The Kinks вопил: «Лови меня, я падаю!» Наш немецкий водитель, который, видимо, не мог похвастаться чувством юмора, не оценил эту песню. Он не произнес ни слова, начиная с выезда из Браунсбаха. Возможно, он слишком сконцентрировался на дороге. Но, с другой стороны, он ведь не собирался прыгать, поэтому мы решили, что он был просто занудой. Внезапно я почувствовал тяжесть в мочевом пузыре. Он был наполнен до краёв. Я не хотел просить водителя остановиться на обочине, потому что знал, что тут часто бывает полиция, патрулировавшая мост, чтобы мешать людям совершить самоубийство. Начиная со строительства Кохертальбрюкке с него прыгнули без парашютов больше 50 человек. В то же время я, конечно, не хотел сделать первый BASE-прыжок с полным мочевым пузырём. Было только одно решение: расслабиться там, где я сидел, и позволить природе взять своё. Я сказал об этом Скотту, и он расхохотался. Он помахал рукой Бернару и кое о чём предупредил его. Потом Скотт сказал нашему водителю, что я только что сделал на заднем сиденье его прекрасного «Мерседеса». Тот обернулся, убедился, что катастрофа действительно случилась, и обратился ко мне с несколькими очень нехорошими словами. Я решил, что нажил врага на всю жизнь, но, к счастью, никогда больше его не увижу.

Мы подъехали к мосту, и я почувствовал, что сердце забилось раза в два быстрее. Через какие-то минуты начнётся фантастическое приключение, прыжок в мир экстремальных ощущений.

Когда мне было 12 лет, я установил мировой рекорд стояния на одной ноге. Я стоял на правой ноге перед несколькими свидетелями 5 часов 46 минут. Редактор Книги рекордов Гиннесса Норрис Макуэртер подтвердил мой рекорд и написал мне, что он будет включен в следующий выпуск книги. К сожалению, прежде чем этот выпуск был издан, мой рекорд был побит каким-то американцем. Тогда я считал свой рекорд тоже неким фантастическим приключением, но сейчас об этом смешно было вспоминать. Оно, это приключение, начнётся сейчас. Психологи называют это «навязанное себе очень опасное поведение».

Автомобиль съехал на обочину и остановился. Я пошел к перилам, чтобы посмотреть на окружающую обстановку. Долина ниже была окутана туманом. Бернар не хотел смотреть вниз, сказав, что это будет только пугать его. Фотографы в своих подвесных системах под мостом были уже готовы. Бернар присоединил фалы раскрытия наших парашютов к перилам моста, и я попросил, чтобы он дважды проверил, что они надёжно закреплены. Фалы были 15 футов длиной и заканчивались обрывным тросом, присоединенным к вытяжному парашюту. Когда я прыгну, фал натянется, вытаскивая парашют, пока обрывной трос не оборвётся, позволяя куполу полностью раскрыться.