BASE 66

Когда я сел и расслабился, довольно скоро всё стало ясно. Желание приключений победило. Скотт спокойно сидел на кровати и ждал. Я посмотрел ему в глаза и убеждённо сказал: «Скотт, я хочу прыгать BASE». Он засиял как солнце и сел рядом. Мы вместе смотрели фотографии и обсуждали, как и когда мы прыгнем. По мне, прыжок с моста в Германии был самым привлекательным. Меня не интересовали прыжки с чего-нибудь вроде башни Монпарнас, в то время я считал это слишком опасным.

Лежа в кровати той ночью, я размышлял над тем, на что решился. «Прыжок с моста? Я, видно, немного сумасшедший».

Однажды вечером в пятницу, когда мы со Скоттом выпивали в местном баре, он сказал, что встретил на дропзоне около бельгийской границы парня по имени Бернар. Бернар и Скотт сразу подружились. Новый друг оказался неиссякаемым источником шуток, и однажды ночью они решили посоревноваться в этом, окружённые жюри из десяти парашютистов. Бернар рассказал историю, настолько веселую, что и Скотт и жюри смеялись, пока у них не заболели животы.

Я предложил пригласить Бернара в гости, чтобы посмотреть, был ли он вправду таким забавным. Неделю спустя он ввалился в квартиру Скотта с шестью пакетами и словами: «Привет, как дела?»

Бернар был среднего роста, атлетического телосложения, с темными кудрявыми волосами и карими глазами. Он был небрежно одет в джинсы, мешковатый свитер и кроссовки. Мы уселись втроём на кровать Скотта и разговорились. Бернару было 23 года, жил он с родителями в Байи, недалеко от Версаля. Он был студентом-второкурсником и изучал археологию, специализируясь на древних культурах южноамериканских индейцев. Через полчаса наши пивные запасы были исчерпаны, и я помчался вниз в магазин на углу, чтобы их пополнить. Когда я опять устроился на своём месте на кровати, Бернар рассказал нам, что сделал 70 прыжков, 30 из них — на службе во французских десантных войсках. Он никогда не прыгал RW и не считал себя опытным парашютистом.

Скотт и я показали ему фотографии немецкого моста и рассказали о наших планах. В общем-то, мы позвали Бернара в гости не только для того, чтобы я мог посмотреть, какой он великий шутник. Нам не хотелось тащиться в Германию на поезде, и мы хотели попросить его отвезти нас туда на своей машине, если мы оплатим его дорожные расходы. Неожиданно Бернар сказал: «Если я еду, я тоже прыгаю. Иначе ищите другого водителя». Я был изумлён. Имея на счету совсем немного прыжков, он принял решение о BASE-прыжке меньше чем за минуту. Он даже не спросил, какова высота этого моста, и уже был настроен прыгать.

Вскоре после этого мы начали планировать нашу поездку в Кохертальбрюкке. Многое из того, что могло нам понадобиться, можно приобрести на месте, а вот о технической части надо было подумать сейчас. У всех нас были собственные парашюты, что было весьма удобно. Мы обдумали то, чему Скотт научился на своих ошибках при прыжках с Тролльвеггена и башни Монпарнас. Он прочитал статью Карла Бениша в журнале American skydiving, где говорилось, что для BASE-прыжков нужны большие вытяжные парашюты, уменьшающие время раскрытия основного купола. Скотт принес статью французскому производителю парашютов, Parachutes de France, и спросил, не сошьют ли они три вытяжных парашюта. Когда там узнали, зачем они нам нужны, то отказались. Скотт расспрашивал тут и там, пока не нашел маленькую компанию, которая согласилась нам помочь. Мы заказали три больших вытяжных парашюта из черного нейлона, размером вдвое больше обычных, и дали им коллективное прозвище «Мистер Блэк». Потом мы стали отрабатывать в квартире Скотта позу при отделении от моста, спрыгивая со стола на кровать. Я, должно быть, сделал по крайней мере 200 таких прыжков.

Не проходило ни дня, ни даже часа, когда я не думал бы о нашей поездке. Я думал, как реагировали бы мама и папа, если бы узнали, что их сын разбился, прыгнув с моста. Мы разговаривали несколько раз в неделю, но я никогда не упоминал о наших планах, не желая волновать их. Я плохо спал. Заснуть было трудно, и несколько раз за ночь я просыпался. Снилось всегда одно и то же: я на огромной скорости лечу к земле без парашюта. Я даже засомневался в своём решении насчёт прыжка. Я вправду этого хочу? Что, если мне придётся провести остальную часть жизни в инвалидном кресле?

За неделю перед поездкой я попросил моего босса в «Фаси», Ильфу Бертельсон, разрешить мне не приходить на работу в следующую пятницу. Она спросила меня, почему, и я сказал правду: я собирался ехать в Германию прыгать с моста. Ильфа разрешила; в «Фаси» я имел репутацию шутника, так что, наверно, она и это посчитала шуткой.