Читаем Башкиры в войнах России первой четверти XIX века полностью

Армия Блюхера отступила к Бару и соединилась там с Главной (Богемской) армией. Получив подкрепление, 90-тысячные войска союзников 20 января (1 февраля) перешли в наступление и при городе Ла-Ротьер нанесли Наполеону с его 40-тысячной армией поражение, у французов было взято 3000 пленных и 75 орудий[675]. Всего потери Наполеона при Ла – Ротьере составили около 6 тыс. человек, у союзников – более 4,5 тысяч. «Около 19 часов русским полкам, подкреплённым 2-й гренадёрской дивизией, удалось полностью выбить противника из Ла-Ротьер. Полки тиральеров несколько раз врывались в селение, но после штыкового боя оттеснялись за окраину. …французы вынуждены были …отступить к Бриенн-ле-Шато, а затем к Труа, оставив в качестве трофеев 63 (по другим данным, 73) орудия и от 2 до 4 тыс. пленных»[676].В этих боях отличились войска Воронцова и Остен-Сакена. Французский историк писал, что Воронцов и Сакен «благоразумными и искусными движениями, исполненными с величайшей храбростью и точностью, остановили стремление наших эскадронов»[677]. Среди полков, «исполнившихся величайшей храбростью», были 1-й Башкирский, 1-й Тептярский казачьи и Уфимский пехотный полки[678].

Михайловский Данилевский записал: «В Бриенском деле обнаружилась малочисленность войск Наполеоновых: Франция оставила сего человека, вознёсшего её на верх славы в то время, когда щастие перестало ему улыбаться; стало явно, что победа с нашей стороны не подвержена сомнению, хотя и можно было предвидеть, что Наполеон долго оную будет оспаривать. Из Бриена мы пошли в Труа и полагали, что уже путь к Парижу нам открыт, как неудачи, претерпённые армиею Блюхера и нерешительность, или лучше сказать, двуличие Австрийского кабинета заставили нас несколько раз то отступать от сего города, то опять приближаться к Сейне»[679].

1-й Тептярский полк, был вновь пополнен 213 воинами из резерва. После Лейпцигского сражения полк вошел в состав особого казачьего отряда генерал-майора Щербатова (вместе с уральскими, оренбургскими и донскими казаками). Переправившись 20 декабря 1813 г. через Рейн у Мангейма, отряд Щербатова направился к г. Эпиналь и вступил во Францию. После битвы при Ла-Ротьере казачий отряд Щербатова перешел под начальство прославленного партизана Сеславина. Во французском тылу отряд Сеславина производил смелые и решительные боевые операции. Плюс поддерживал сообщение Главной армии с Силезскою. «17 января он (отряд Сеславина) участвовал в сражении при Бриенн-ле-Шато, 20 января при Ла-Ротьере, 22 января в бою при Пине, 23 января в стычке при с. Сасей. 24 января выступил из Труа и совершил рейд к Фонтебло, откуда направился к Орлеану, для прерывания сообщения между Парижем и югом Франции. В феврале отряд занял Орлеанский канал. 3 февраля в бою при Питевье, 4 февраля казаки отряда испортили канал, который соединял Лауру с Сеной. Позднее Александр I, узнав об этом, выразил своё неудовольствие и велел его исправить, а впредь не ломать шлюзов и не жечь судов, чтобы не причинять вреда жителям»[680].


Карты «Военные действия в 1814 году и взятие Парижа 18 (30) марта 1814 г. союзниками». Всемирная история. М.: АН СССР, ИСЭЛ. 1959. С. 127


20 января 1814 года майор Обрезков подал рапорт генерал-майору С. Г. Волконскому об отряде при блокаде крепостей Мастрихт и Венло. Кроме Павлоградского гусарского, донских казачьих Грекова 18-го и Андреянова 2-го, находим там и 50 казаков 1-го Башкирского полка с обер-офицером и унтер-офицером[681].

Летучий корпус Воронцова находился при блокировании Гамбурга и удерживал вылазки маршала Даву до тех пор, пока кронпринц завершил войну с датчанами. После ратификации трактата между кронпринцем Шведским и правительством Дании получил приказ идти с отрядом во Францию. Находясь ещё в начале января за Эйдером, Воронцов двинулся через Мюнстер к Кёльну, перешел 27 января (8 февраля) Рейн и, двигаясь форсированным маршем на Ахен, Шарлеруа, Бомон, присоединился к корпусу Ф. Ф. Винценгероде. Отряд Воронцова, входивший в корпус Винценгероде, переводился из Северной армии принца Шведского Бернадота в Силезскую армию Блюхера. Винценгероде успел собрать весь свой корпус в Реймсе и ожидал распоряжений прусского полководца Блюхера[682]. В составе войск генерала Воронцова М. С. были 1-й Башкирский казачий полк и Уфимский пехотный, состоящий из 1199 человек, входивший в 24-ю дивизию[683]. 1-й Башкирский полк и команда 9-го Башкирского полка находились под началом смелого и удачливого генерала Чернышева А. И.[684]. Он очень много сделал для победы в освобождении Европы в 1813-1814 гг.


Французская кампания, 1814 год (Эпизод отступления Наполеона). Худ. Ж.-Л. Мессонье, 1864 г.


Перейти на страницу:

Похожие книги

1917–1920. Огненные годы Русского Севера
1917–1920. Огненные годы Русского Севера

Книга «1917–1920. Огненные годы Русского Севера» посвящена истории революции и Гражданской войны на Русском Севере, исследованной советскими и большинством современных российских историков несколько односторонне. Автор излагает хронику событий, военных действий, изучает роль английских, американских и французских войск, поведение разных слоев населения: рабочих, крестьян, буржуазии и интеллигенции в период Гражданской войны на Севере; а также весь комплекс российско-финляндских противоречий, имевших большое значение в Гражданской войне на Севере России. В книге используются многочисленные архивные источники, в том числе никогда ранее не изученные материалы архива Министерства иностранных дел Франции. Автор предлагает ответы на вопрос, почему демократические правительства Северной области не смогли осуществить третий путь в Гражданской войне.Эта работа является продолжением книги «Третий путь в Гражданской войне. Демократическая революция 1918 года на Волге» (Санкт-Петербург, 2015).В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Леонид Григорьевич Прайсман

История / Учебная и научная литература / Образование и наука
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее