Башкиры в войнах России первой четверти XIX века

После двухлетней критики госп. Рахимов, наконец-то, начал признавать, но только по оренбургским казакам, что «На укомплектование полков, находящихся в армии, казаки (сопровождавшие в армию подаренных башкирами лошадей 358 русских казаков с 20 урядниками и 6 офицерами – авт.) предназначались в Атаманский, 1-3 оренбургские казачьи полки»[758]. То есть, донские и оренбургские истощённые казачьи полки пополнялись, а башкирские почему-то нет? Видимо, кому-то очень не хочется признавать масштабные потери башкир в Отечественной войне 1812 года и последующем освобождении Европы.

В третьих, это прошение Оренбургскому военному губернатору есаула Каскына Даутова, походного старшины Аюпа Мугаитмасова и хорунжего Зулькарная Буранбаева из 6-го кантона, подписанного 18 января 1820 года. Его обнаружил московский историк М. Д. Рабинович и включил 28 полков в «Очерки по истории Башкирской АССР» 1959 года, подготовленные ведущими московскими и уфимскими историками: «В достопамятном 1812 году, кроме обыкновенной службы в содержании Оренбургской и Сибирской линий, исправления всех повинностей и пожертвований, 28 полков откомандированы были против нашествия врагов в действующую армию, вооружённых и одетых своею собственностию, где также доказали преданность и усердие Отечеству»[759]. Времена тогда были строгие, прежде чем книгу выпустят в свет, данные неоднократно проверялись и перепроверялись. Это сейчас каждый младоисторик может напечатать всё, что взбредёт в голову. И на первоисточник, и на солидные труды предшественников им наплевать. Даже на уважаемого профессора А. З. Асфандиярова, нашедшего в 1992 году ещё один первоисточник, подтверждающий 28 полков, тоже наплевать. Как и на поверенного 9-го кантона Давлеткильды Давлетбакова, приведшего это количество в документе от 18 февраля 1820 года в письме начальнику Гл. штаба генералу от инфантерии князю П. М. Волконскому: «В прошедшем же 1812 году сверх обыкновенной службы в отношении содержания Оренбургской и Сибирской линий и исправления всех повинностей откомандировано было противу нашествия врагов в действующую армию вооружённых и одетых своею собственностию 28 полков, где будучи за оказанную к Отечеству усердность, многия удостоены Всемилостивейшего награждения офицерскими чинами, орденами, отличиями и медалями»[760]. А ведь он, и вышеперечисленные есаул, старшина и хорунжий из 6-го кантона были очевидцами и участниками событий, как и высокопоставленные адресаты, которым нельзя было соврать, так как канцелярия Оренбургского военного генерал губернатора сама комплектовала и отправляла эти команды/полки на войну, а начальник Главного штаба осуществлял руководство полками на прошедшей войне.

К тому же, сопровождавшие подаренных фронту лошадей оренбургские казаки и тысяча башкир, согласно документу-первоисточнику из РГВИА должны были затем пойти на доукомплектование номерных полков взамен уже убитых: «Они должны иметь вооружение по их обыкновению, которых после можно обратить на укомплектование в армии казачьих и башкирских полков»[761]. Но Р. Н. Рахимов признаёт пополнение полков в ходе войны только за крымскими татарами: «Особенностью крымско-татарских полков было то, что только они пополнялись личным составом в ходе войны»[762]

Уверен, если хорошо поискать в архивах Оренбурга и Уфы, то найдутся и другие подтверждающие документы. Для башкир было естественно, обращаясь к высшему руководству страны с просьбами, в преамбуле упоминать и заслуги перед отечеством. А когда цифра бесспорная, то она и будет совпадать в документах.