Башмак Эмпедокла

— Они и на смерть легко шли, потому что боялись, что рано или поздно от СПИДа загнутся. Кстати, ты обратил внимание, что вспышка СПИДа почти совпала с началом перестройки? Удивляешься? Говорили, будто это оттого, что к нам больше въезжать стали, завезли. Ерунда, это как раз мы больше выезжать стали, вот и вывезли. Не веришь? А почему же сейчас выезд — пожалуйста, а со въездом в другие страны куда как строго? Знают, чего боятся. Это мы как всегда в неведении пребываем. Все говорим, что рождаемость у нас падает от демократии. А это все последствия великой сексуальной революции.

Вот. Ее начало тоже опишу, красочно. Не так, как Солженицын. В полном соответствии политическому натурализму. Условия такие были. Вдали от родины, тесной кучкой. Среди чужих людей. Поп Гапон тоже будет замешан. Потом ссылки. Ну, жены, Крупская и компания, все для ширмы. Все это Лариса Васильева в «Кремлевских женах» буквально обнажила: никакой сексуальности со стороны революционных жен. За редкими исключениями, но это неженатые революционерки. То есть, извини, незамужние.

Я все думал, когда это безобразие началось. Сначала решил, в запломбированном вагоне. Темно поди было, как раз для свального греха. Но потом я подумал, началось еще раньше. Есть там и некрофилия, все это смакование загнивания империализма… Тут Помер меня перебил, зашипел, тише-тише! — и указал на сцену, где как раз пластически бесчинствовали существа загадочного пола. С этого момента он только полушепотом, а потом вообще шепотом со мной объяснялся, отчего мне приходилось часто переспрашивать. Я не стал тише говорить, я же везде, как дома, а тут особенно, и через стол у меня охрана сидит за самоваром. Но возникла рекламная пауза, и я промолчал соответствующее ей время, прослушав это повсеместное ныне звукоизъявление. В частности было сказано, что всемирно известное, но не до конца раскрывшееся число «пи» во время своих грядущих гастролей впервые покажет нам именно здесь свое «ню». Вы встретите здесь у нас ведущих репрезентантов истеблишмента и электората, богемы и бомонда, андеграунда и промискуитета, мы поможем вам снять стресс и испытать катарсис, войти в состояние самадхи и выйти в люди. Войдя в наш непорочный круг, вы поймете, что такое эллипс рассеивания и Бермудский треугольник. Вся эта завлекающая белиберда сопровождалась пантомимой и световыми причудами. На сцену высыпала дичь, приправленная экзотическими фруктами, а официанты сновали между столиками с натюрмортами самых невероятных размеров, примеривая их к стенам и колоннам.

— Все натюрморты, висящие на наших стенах, вы можете заказать себе уже как блюдо. Если же вы захотите увековечить заказанное вами блюдо, к вашим услугам наши проворные живописцы, которые не только мгновенно изобразят яства на вашем столе, но и вас над этими яствами. Вы можете также заказать голову вашего партнера в виде салата или изысканного торта, а любители натуральной школы могут попробовать запеченный Нос Гоголя и натуральный фирменный бифштекс «Мертвые души», а также рыбное филе «Панночка».

Я слушал все это с интересом, у меня было хорошее настроение, его было трудно испортить. Померещенский как всегда кисло и загадочно улыбался. И ел ломтики лимона.

— Мы этнос молодой, недоразвитый, нам еще вокруг костра сидеть да сидеть, прозревая в мерцание его поленьев и углей латиноамериканские телесериалы, — заявил он лениво, не переставая кусать лимон.

— Мы племя вечно молодое и вечно незнакомое, — добродушно откликнулся я, но хэппенинг рекламы заведения мешал мне продолжить мою бодрую мысль.

По первому вашему зову наши популярные поэты сочинят оды в честь ваших прекрасных дам, вам нужно только заказать любимый вами размер! Среди наших постоянных гостей сам Померещенский, мы вручим вам ценные открытки с набором его автографов и его незабываемых однобуквенных стихотворений! Померещенский поежился, но я видел, что он с трудом скрывал чувство глубокого удовлетворения. Я протянул ему руку, и он сухо пожал ее, но тут же, кажется, пожалел, что сухо. Нас посещали такие литературные знаменитости, как введенные в космос большой словесности самим Померещенским Авраамий Ганнибалов и Еремей Сорокоплехин, Фаддей Астроломов и Максим Телятников, Эдуард Эпикурицын и Степан Пробка. Специально для Михеева мы расширили наши двери и выделили для него эксклюзивной величины стул…

— Алмазный мой венец, — вальяжно заметил Померещенский.

— Натуральная школа, — чтобы поддержать разговор, добавил я.