Башмаки на флагах. Том 3. Графиня фон Мален

Кавалер был доволен тем, как прошла та ночь, далеко не всем дамам он смог уделить внимание, но всем дамам, что были тогда в купальнях, достались от него подарки. К утру Волков узнал, зачем в купальнях пребывает ювелир, когда тот пришёл к бассейну, в котором он плескался сразу с тремя девами. И стал показывать красавицам украшения.

— У меня нет столько серебра, мошенник, — ругал ювелира кавалер, сидя по плечи в воде на ступенях бассейна в окружении нескольких обнажённых женщин.

Прекрасные дамы, обнимая генерала объятиями жаркими, не забывали и разглядывать украшения, что подносил им в шкатулке ювелир. А там всякой было красоты на красном бархате.

— Ступай, говорю, нет у меня денег при себе, — гнал хитреца Волков.

— Ах, какие пустяки, — улыбался пройдоха. — Денег сразу и не нужно, мне будет достаточно вашего слова, господин генерал. Дамы, а вот серёжки, полюбуйтесь, чистое золото, ах, как хорошо они будут смотреться в ваших прекрасных ушках.

— Да, мне пошли бы эти серёжки, — говорила юная, ласковая и пьяненькая Сусанна. — Она прижималась к кавалеру, обхватив его бедро стройными ножками, гладила его по одной щеке, целовала его в другую щёку. — Господин, как хочется мне эти серьги.

— Хочется вам? Так берите, — отвечал Волков и добавлял громче: — Эй, мошенник, дай дамам всего, что они пожелают, пусть каждая из дам возьмёт то, что ей приглянется.

Дамы радостно вылезали из воды и, забывая про простыни, которые хоть как-то скрывали их наготу, бежали выбирать себе украшения. Видя такую выгоду, ювелир, весь мокрый от брызг, что летели с дам, подсчитывал прибыль, а заодно любовался их прекрасными телами.

Волков проснулся уже днём, почти в обед, в постели у очаровательной госпожи Эмилии Вайсберг. Проснулся от её поцелуев и с удовольствием вспоминал удивительную ночь, а заодно вспоминал и цену, которую назвал ему мошенник-ювелир. А цена та была триста шесть талеров. Но он об этом не жалел. Конечно, не каждой из прекрасных дев он уделил внимание вчера, но каждая из дам, уходя на рассвете, несла на себе какую-нибудь золотую память о нём. Ну а деньги… Чёрт с ними, для того они и нужны, чтобы одаривать красавиц золотом, а он себе ещё завоюет серебра или золота.

Глава 37

Он ещё не выбрался из цепких объятий вдовы, а фон Тишель уже приехал и сообщил ему, что первая часть его войска прибыла, что кавалерия Реддернауфа уже встала лагерем перед северными воротами Ланна и что генерала ищут. Прощай, Эмилия! Он смог покинуть её только после того, как обещал ей, что будет при случае наведываться.

Капитан фон Реддернауф занимался пополнением, осматривал коней у новонабранных в Ланне кавалеристов. В Нойнсбурге он взял в свои эскадроны тридцать шесть человек. И здесь, в Ланне, сержанты-вербовщики набрали ему ещё восемьдесят два. Но в первую очередь Волкова волновало другое:

— Как обоз? Идёт? — он волновался и за пленных, и за серебро. Казалось бы, о чём ему ещё беспокоиться, кроме этого, но он беспокоился. Не меньше пленных и сокровищ его волновали и солдаты. Настроение в ротах.

— Всё слава Богу, — отвечал ему капитан-кавалерист. — На заре все тронулись в дорогу, всё было хорошо. Часть должна уже подойти, а телеги будут к вечеру.

— Что говорят офицеры о настроениях солдат?

— Да ничего, — отвечал капитан. — Кажется, ничего особенного не говорили.

— Что ж, хорошо, буду ждать. А что у вас с людьми?

— С учётом выбывших четыреста двадцать восемь человек, — рапортовал капитан. — А ещё по дороге до Эшбахта будут люди. Может, и четыреста пятьдесят человек наберётся. Люди все довольные.

— А сами люди-то хороши, лошади не больны ли? — интересовался кавалер, ещё не понимая, куда клонит капитан.

Фон Реддернауф пожимал плечами:

— Есть и хорошие, есть и похуже. Только вот у меня теперь ещё один капитан из набранных есть. Местный, из Ланна, говорит, что с вами знаком.

— Со мной знаком? И что? — всё ещё не понимает Волков и тут же догадывается. — А, так вы капитан и он капитан… Получается, что вы ему не указ? Вас теперь вроде как в полковники следует произвести?

— Больше четырёх сотен человек в моём отряде, может, и пять будет, если Бог даст, — продолжает фон Реддернауф всё так же вкрадчиво, — по меркам кавалерийским то уже полк.

Это так. Пятью сотнями кавалеристов командовать полагается полковнику. Но уж больно немалое содержание у полковника, да ещё и на долю в трофеях он претендует совсем не на ту, что капитан. Ко всему прочему, не всеми порядками доволен был Волков в эскадронах фон Реддернауфа, уж больно много позволял фон Реддернауф своим людям, потому генерал и говорит:

— В терциях, где служил капитан Роха, есть такое звание «старший», это заместитель полковника.

— Звание «майор» мне известно, — говорит капитан и кивает.

— И содержание он получает такое, которое как раз находится посередине между содержанием капитана и полковника.

— Меня и чин, и содержание майора вполне устроят, — сразу соглашается кавалерист.

«И слава Богу».