Башмаки на флагах. Том второй. Агнес

Волков снова смотрел на реку, потом на дорогу и снова на реку. Если враг знает о его обозе, то обязательно попытается напасть. Обозу нужен лагерь. Непременно нужен лагерь. Да и не только обозу. Но как страшно отдать этот приказ, приказ о переправе, не зная наверняка, что тебя не встретит на том берегу враг. Офицеры молчали. Только Брюнхвальд тихо произнёс:

— Господин полковник, тянуть нельзя, через два часа начнёт темнеть.

Волков уже собирался начать говорить, как на всём скаку к группе офицеров приехал посыльный.

— Господин полковник…

— Ну, говори.

— Меня послал старший конюший Вальц…

— Ну, говори, говори…

— Господин капитан Пруфф вздумал пред мостом, что над ручьём, встать и менять коней, а прежде хочет их поить, а пушки свои поставил так, что на мост больше никому не въехать, когда его просят откатить пушки, чтобы другие проехали, он ругается, кричит, чтобы ждали. Говорит, что, пока он не проедет, других к мосту не пустит, потому что, говорит, телеги и так весь мост разбили, его большая пушка может с моста свалиться. Говорит, что вообще хочет звать сапёров, чтобы мост укрепить, а за ним ещё сотня телег, не меньше, все стоят, ждут его.

— Я разберусь, — сразу вызвался Брюнхвальд.

— Нет, Карл. — Сразу ответил полковник. Он понимал, что тянуть с переправой больше нельзя. — С этим я сам разберусь, у вас будет дело посложнее. Капитан Гренер!

— Да, полковник.

— Командование разъездами предайте заместителю, а сами со всеми своими людьми переправляйтесь на тот берег. — Волков указал рукой. — Вот тут. Осмотритесь и, если никого не найдёте, дайте отмашку капитану Рене. Рене!

— Будет исполнено, господин полковник. — Отвечал капитан кавалерии.

— Я, полковник, — тут же отозвался родственник Волкова.

— Тот берег крут, как только выйдете на него, сразу ищите холм у воды для лагеря. Не будет холма, так любое место в пятидесяти шагах от воды подойдёт.

— Я всё сделаю.

— Инженер Шуберт, бегом, бегом за людьми капитана Рене, и сразу, где вам он укажет, начинайте ставить частокол и копать ров.

— Да-да, конечно, — отвечал инженер.

— Капитан Роха, вы направляетесь следом за Шубертом.

— Будет исполнено.

— Капитан Бертье, для вас особое дело.

— Прекрасно, рад особым делам, — отвечал храбрец.

— Пройдётесь до следующего брода.

— До того, что скрыт лесом? — Бертье указал рукой на запад.

— Да, тихонько дойдёте туда, но сразу в воду всей ротой не лезьте, сначала отправите разведчиков на тот берег, если там никого, начинайте переправляться. Переправившись, станьте там в зарослях, но к лагерю пока не идите… Подождите.

— Понятно. Постоять в засаде? — Догадался Гаэтан.

— Да, дождитесь сумерек. Если вдруг на лагерь нападут, проявите себя ударом во фланг врагу. А если нет, так в сумерках ступайте в лагерь.

— Ясно, полковник. Хороший план.

— Ротмистр Джентиле.

— Да, сеньор полковник, — с изящным ламбрийским акцентом отвечал командир арбалетчиков.

— Вы идёте с Бертье, капитан Бертье старший.

— Как вам будет угодно, сеньор полковник. — Джентиле учтиво поклонился.

— Карл!

— Да, полковник.

— Вы с вашей ротой остаётесь в резерве. Тут, на месте. Как только капитан Рене даст вам знак, что лагерь готовится, начинайте переправлять на тот берег телеги. Пока меня нет, вы за старшего.

— Не извольте беспокоиться, господин полковник, — отвечал Карл Брюнхвальд.

Волков комкал повод в руках, видя, как первые всадники Гренера уже выходят из воды на том берегу. Он очень надеялся, что враг не знает о том, что он начал переправу.

Дальше ему нужна была только слаженность частей, грамотность офицеров да милость Проведения. Все решения были приняты, приказы были отданы. Теперь волноваться и смысла не было, но он очень переживал. Как в молодости перед тяжёлым делом. И всё-таки, он оторвался от вида реки, от вида идущих к воде людей Рене и спешащих за ними сапёрами, оторвался, повернулся и поехал решать вопрос с капитаном Пруффом.

Глава 38

Капитана Пруффа мало кто любил. И вздорен, и сварлив, и готов при любой возможности завести склоку, но к людям своим, хоть и бывал требователен, он относился хорошо, при этом всём человек он был, дело своё знающий. И ответственный. Приказ, если ему не нравится, возьмётся оспаривать и будет бубнить что-то до хрипоты. Но раз уж получил приказ, то будет его исполнять, будет тянуть как вол лемех. Со злостью, но молча. Так было при Холмах, когда сам он и люди его, выбиваясь из сил, таскали тяжёлые пушки по сырой глине и кустам.

И теперь он был, в принципе, прав, что стал перед мостиком перепрягать лошадей, выпрягая уставших и впрягая отдохнувших.

Ручей, что тёк в Линау с юга, проел небольшой овраг, который был взрослому мужчине по пояс. Казалось бы, ерунда, но попробуй перевалить через такой ручей, если у тебя тридцатипудовый воз с двумя меринами. Вот местные и поставили мостик. Мостик хлипенький, телегу мужицкую, конечно, выдержит, но вот как тут до сих пор проезжали кареты с четвёрками коней — непонятно. Впрочем, может, они тут и не ездили. Глушь.