Башни человеческих душ (СИ)

Август и сам с трудом подавил рвотный рефлекс, но все же постарался оставаться невозмутимым, – в медицинском колледже он видел много такого, отчего у обычного человека мурашки побежали бы по коже.

Инспектор Розенберг вообще не проявил никаких эмоций, лишь холодно и сосредоточено окинул взглядом комнату, после чего приступил к детальному осмотру. Но ничего удивительного найти ему не удалось: судя по всему, пациенту удалось ослабить ремни и таким образом высвободить правую руку, а затем он снял опоясывающий туловище ремень, сделал петлю (к слову сказать, весьма профессионально завязав тугой узел), после чего привязал удавку к железному пруту решетки, и продел голову в петлю. Никаких ножей или других режущих предметов также обнаружено не было. Сложно сказать, когда железная пряжка врезалась в кожу настолько, что смогла повредить артерию, но судя по вытекшей луже крови, которая уже начала высыхать, это произошло достаточно быстро.

Коронер также оставался невозмутим, и лишь угрюмо промолвив себе под нос «бедняга» приступил к осмотру. Глаза пациента закатились, язык посинел и раздулся, почти вываливаясь изо рта; шея была пунцового цвета с опоясывающими отметинами от ремня; справой стороны находилась небольшая красная полоска, откуда вытекала кровь.

Эберт Норд быстро набросал на бланке заключение, сделав специальную копию для архива «Двух башен» и еще одну для Ассоциации военных психиатров, которую необходимо будет им предоставить.

После того, как коронер покончил со своими делами, Розенберг еще раз все тщательно обследовал; со стороны он больше походил на ищейку, которая роет носом землю, вынюхивая след. Что-то записав себе в блокнот, он подошел к Августу и предложил поговорить с ним наедине. Они прошли в кабинет профессора, и только убедившись, что их никто не будет подслушивать, инспектор сказал:

– Мистер Майер, насколько вы уверены в своих санитарах? – этот вопрос буквально обескуражил Августа, но он не потерял самообладания и четко ответил:

– Я им абсолютно доверяю. Они уже не первый год работают здесь и всегда добросовестно исполняли свои обязанности.

– Хорошо, – инспектор принялся поглаживать свои усы, вперив взгляд в Августа, – мне хотелось бы поговорить с вами наведение, потому что я не хочу, чтобы этот разговор слышали ненужные уши. Я достаточно хорошо изучил место происшествия, и хочу поделиться с вами кое-какими наблюдениями. Для начала хорошие новости: это наверняка было самоубийство, а потому никому не будут предъявлены обвинения в совершении преступления. – Август облегчено вздохнул. – Но есть и плохие: я более чем уверен, что вашими санитарами была допущена преступная халатность, повлекшая за собой смерть человека. – Август удивлено вскинул брови. Вот так новость!

– Что вы имеете в виду?

– А то, дорогой ассистент, что ваши умельцы плохо скрепили один или несколько ремней, что позволило пациенту высвободиться и привести свой умысел в исполнение. Я хорошо обследовал ремни, и тут вы были абсолютно правы, – их невозможно развязать без посторонней помощи, но и ослабить их тоже практически невозможно, а уж высвободиться – тем более, на это ушло бы гораздо больше времени.

Август сглотнул. Спорить с инспектором он не мог, да и не собирался. Его выводы казались вполне разумными.

– Чем это для нас чревато?

– Вот тут мы подошли к самому интересному, – глаза инспектора немного смягчились, – хочу вам сказать, что не планирую доставлять вам и себе излишних хлопот. – Тут он понизил голос до шепота заговорщика. – Я обставлю дело так, будто это было обычное самоубийство, которое никто не смог вовремя предотвратить. Ваши санитары, несомненно, сделали все, что могли, но кто знает этих психов, что у них на уме?

Август сперва опешил, но потом сообразил, что ему предлагают сделку.

– Вы хотите, чтобы все выглядело так, как должно выглядеть?

– Рад, что вы все прекрасно понимаете, мистер Майер. Честно признаться, у меня нет желания копаться в этом дерьме, особенно во всем, что связано с сумасшедшими домами и больницами. – Он демонстративно поморщился. – Поэтому я составлю необходимый протокол, что, мол, так и так, один из пациентов с душевным расстройством покончил с собой, не в силах больше выносить психологическую травму. Вас это устроит?

– Более чем.

– Ну что ж, я рад, что мы так быстро пришли к соглашению. Зайдите ко мне на следующей неделе, я выдам вам копию протокола и все необходимые документы. – Они пожалили друг другу руки, а инспектор, подойдя к двери, обернулся и предупредил: – Думаю не нужно объяснять, что этот разговор должен оставаться строго между нами и никому не следует об этом даже упоминать?

Дождавшись одобрительного кивка, он вышел в коридор, а за ним быстро последовал Август. Завидев их, к ним подбежал коронер и обратился к Августу: