Башни Эквеллора (СИ)

— Какой-то он противный, — пожаловался он. — Как будто в масле вымочен тухлом.

— А ты его обыскал?

— Пусть твой этот обыскивает, — сказал парень, бросая на Раджехога неприязненный взгляд.

— Воин, обыщи, — сдалась Мист, а Эррах подошел и принюхался, потом пошел кружить по комнате, что-то высматривая. Подобрав отброшенную кем-то в сторону груды снеди пустую бутылку, он задумчиво понюхал горлышко, потом продолжил поиски, пока не наклонился, снова не поднялся и не подошел к Мист, протягивая ей небольшой темный предмет.

— Рискну предположить, что это дворфский высекатель, используется для того, чтобы добыть искру, — педантично пояснил он, пока Мист решала, с какой стороны взяться на его находку.

— И что это нам дает?

— Еретик, — эльф легонько кивнул в сторону медленно приходящей в себя жертвы. — Собирался себя сжечь. От него и вправду пахнет маслом, он весь им облит. Вот из этой бутылки.

— Зачем? — тупо спросила Мист, изучая высекатель так и эдак, пока Сорс его не забрал из ее рук и не щелкнул чем-то, показывая. как он работает. — Вроде как, проиграл, да и гори все пламенем? Как-то глупо после всех хитростей.

— А это мы сейчас узнаем, — Сорс невозмутимо сунул высекатель в карман, словно так и надо.

— Ничего не скажу, — обреченно сказал Раджехог, только открыв глаза и обнаружив вокруг себя такой комитет по встрече.

— Еще один, — прокомментировала Мист.

— Или не узнаем, — согласился Сорс.

— Ну нет уж, как это не узнаем, — возмутился Торрен. — Слушай ты, сморчок вонючий, я тебе сразу говорю, не будет тебе в посмертии мира никакого, не надейся.

— Не боюсь я вашего Эйна, нет к нему дороги, нет его взгляда на мире, — издевательски ответил старик.

— Это вот ересь сейчас была, — дернул носом Торрен, покрутил головой в поисках чего-то, подошел к Эрраху и что-то деловито зашептал ему на ухо. Тот сначала нервно дрогнул, но потом кивнул, соглашаясь, и, откинув капюшон и отвернувшись в сторону от Сорса, стал снимать маску.

— Последний город примет меня, — сказал Раджехог почти мечтательно, прикрывая глаза, но тут Рах, справившись с маской, шагнул к нему и встряхнул за грудки.

— Примет, и встретит тебя там мертвый эльфийский маг, который очень любит, когда мы приводим к нему гостей. Он выпивает из них жизненную силу, чтобы продолжать оставаться на пороге смерти, и останки развеивает пепел, — пообещал эльф таким хищным и гадким голосом, что Мист прямо-таки поверила в его неописуемое злодейство. Хотя, основания для этого, конечно, были: при общей милости, интеллигентности и любопытстве, в прошлом, до слияния с милым, но кровожадным порождением Тьмы, эльф, все-таки, был беспринципным и жестоким лидером сектантов-убийц. — И уж я ему поведаю, что ты противился, что ты молчал, когда первозданная тьма тебя вопрошала. В глаза мне смотри, ваэрле.

— Т-ты кто?

— Н’ирн, тот, что от Тьмы, — зловеще сказал Эррах, видимо, на ходу выдумав себе новую расу. — И в Тьму я тебя провожу, глупец, — он картинно выпустил свою жертву, отступая назад, и стал стягивать перчатки, демонстрируя нечеловеческие и неэльфийские жесткие когти на пальцах.

— Она велела умереть, — выдохнул Раджехог, не отрывая от него взгляда и трепеща, видимо, пытаясь совместить известные ему факты об устройстве загробного мира и истории эльфов с тем, чем ему угрожал Эррах.

— Если ты умрешь, не сказав нам, кто и что за всем этим стоит, твоей душой отобедает ар-Маэрэ Иллемэйр, — довольно буднично пояснил Торрен, видимо, все еще надеясь выжать нужную информацию из пленника.

— А она отдаст мою душу демонам Ардоры, обратит в куклу, запрет в клетку мертвого тела, — задыхаясь, сказал советник Имрейса, и замолчал, закрывая глаза.

Эррах пару минут постоял, прожигая его взглядом, потом снова надел маску и накинул капюшон.

— Что же, — буднично сказал уже привычным своим культурным тоном. — По крайней мере, теперь очевидно, что не в Башне гнездиться проблема, и не этот сморчок — корень зла, им руководит некая “она”.

— Эта, Сейла? — предположил Торрен, внимательно следя за изменением выражения лица Раджехога, но тот оставался полностью невозмутим. — Или не Сейла, а кто тогда?

— Я думаю, нам стоит вернуться и получше допросить ту деву, — предложила Мист. — А за этим вонючим господином прислать солдат и допросить с пристрастием. Раз у лэра Сорса лазутчик Карна песенки пел, и эти двое запоют.

— Кровожадинка, — с непередаваемой издевательской нежностью сказал Торрен. — Но план здравый. Мы вполне можем все узнать, если как следует подергаем за все имеющиеся ниточки.

— Я бы хотел также узнать некоторые вещи про вас, — проворчал Сорс, с подозрением глядя то на Эрраха, то на Мист, то на Торрена. — Как-то многовато подозрительного — и звездчатка у вас сама собой зарождается, и какие-то предвечные тьмы…

Мист досадливо пожала плечами.

— Мы просто странненькие, — сказала она. — Но мы с удовольствием поговорим с вами про наши особенности, когда справимся с текущими проблемами.

— Жду с нетерпением, — буркнул Сорс. — Возвращаемся? Этого с собой берем?