Башни немецкого замка

– Ты не можешь меня застрелить, – прошепелявил Ткачук. – Поскольку человек ты здравомыслящий, хоть и коммунист, приказы привык выполнять и с эмоциями справляться. Тебе же не нужны дополнительные неприятности, да? Не надоел еще этот балаган? Так что оставь в покое свою имитацию.

– Ладно, командир, потащили его к машине. – Кустовой со вздохом начал подниматься. – Порезвились и будет.

– А вот это не имитация! – вдруг произнес Ткачук.

Подобного исхода офицеры не ожидали.

Вадим осторожно подошел к обрыву, вытянул шею. Предатель валялся на камнях с раскроенным черепом, кровь текла рекой. Конечности его вывернулись. Вряд ли в них остались целые кости. Злобин угрюмо смотрел на мертвого негодяя и не чувствовал ни досады, ни огорчения, только какую-то заглатывающую пустоту.

– Напортачил ты, командир, – укорил его Кустовой, который стоял рядом и тоже заглядывал в бездну. – Ладно, не бери в голову, он все равно не мог много знать. Я подтвержу тот факт, что диверсант погиб при попытке к бегству, выскочил на обрыв и случайно поскользнулся.

– Забудь, не надо мне этих одолжений. Возьму на себя ответственность. Мне за многое придется ее брать. Ладно, двигаем отсюда.

Сумерки уплотнились, когда они добрались до машины.

«Газик», протаранивший дерево, уже не дымился. Бампер получил серьезные повреждения, погнулась крышка капота. Это не считая разбитых фар. Двигатель заглох и заводиться категорически не желал. Стартер тарахтел, чихал, потом перестал делать и это. Ремонту на месте машина не подлежала. Вадим предпринял еще пару попыток запустить двигатель, откинул голову и замер.

– Мы проехали километров пять из двенадцати, – сказал Кустовой. – Пошли пешком. За пару часов доберемся. Приказ никто не отменял. С тобой все в порядке, командир?

Нет, он не был в порядке. Майор застыл как заколдованный, смотрел на темнеющий лес. Пустота заглатывала его. Из подсознания выплывало что-то темное, пугающее. Ноги холодели.

Странное дело, но сейчас его меньше всего волновала гибель Ткачука, вызов на совещание с участием представителя армейского управления. Голову Вадима занимало другое. Он никогда не нарушал приказы, но сегодня желание это сделать было нестерпимым. Это была не интуиция, а уверенность.

Нападение диверсантов на замок, история с группой майора Гавриловича – эти безумные события затмили что-то другое, возможно, самое важное. Он вновь переживал недавние события: удар по голове в бельэтаже, пристальный взгляд из ночного леса, когда они со Станкой и Кустовым возвращались в замок.

– Да что с тобой, командир? – спросил Кустовой. – Ты меня пугаешь.

– Ты в мистику веришь, Михаил? – Вадим вышел из оцепенения, устремил тяжелый взгляд на товарища.

– Сам не верю и тебе не советую, – ответил Кустовой. – Это предрассудки, суеверия и архаический взгляд на вещи, чуждый образованным советским людям.

– Я тоже не верю. Значит, все происходящее не имеет под собой мистической основы и затеяно живым человеком. Или несколькими людьми. С этим я еще не разобрался.

– Ты о чем?

– Предчувствие. В замке происходит что-то страшное. Зря мы оттуда уехали. Возможно, еще не поздно, но я в этом не уверен. Поворачиваем оглобли, капитан.

– Подожди. – Кустовой явно растерялся. – У нас приказ прибыть в штаб. Мы потеряли транспорт, если только сами не будем толкать эту колымагу.

– Пять километров, говоришь, проехали? Добежим, Михаил. Мы же помним, как сюда добирались. Темнота, пересеченная местность, отбитые ребра. За полтора часа доберемся. Пошли. Это приказ! За нарушение предыдущего я отвечу. Пойми, последствия нашего отсутствия в замке будут крайне тяжелыми.

– Каким местом я должен это понять? – спросил Кустовой. – Мы же оба не верим в мистику. Откуда у тебя эти предчувствия?



Глава 10

Часть пути они бежали, освещая дорогу фонариками. Когда кончались силы, офицеры переходили на шаг, делали короткие остановки.

Темнота сгустилась, небо затянули плотные облака. Стал накрапывать дождик.

Вадим вспомнил вчерашние слова Веры Павловны о народных приметах. Угадала дамочка. Он гнал эту женщину из памяти, но она возвращалась, смотрела с ехидством, и в глазах ее переливались льдинки.

На подходе к замку они выключили фонари, перешли на шаг.

Вадим сошел с тропы, двигался краем леса, отгибая лапник. На часах было десять вечера, но ему казалось, что настала глухая ночь.

Дождь прекратился, но облака остались. Они опустились почти до земли, завуалировали горные вершины, возвышающиеся на другой стороне долины. Не было никаких намеков на лунный свет.

Оперативники спустились к замку, присели за деревьями. Восточный двор был пуст. Из мрака проявлялись покоробленные стены, узкие окна в бельэтаже, приземистая южная башня со стрельчатой крышей. Вадим всматривался во все это до боли в глазах.

Кругом царило гробовое безмолвие. Только где-то далеко в лесу покрикивал филин.

Дурные предчувствия не отпускали майора. Ком подкрался к его горлу, забил дыхательные пути.