Башни полуночи

Он услышал тихие шаги Фэйли, поднимавшейся по влажной траве склона. У неё получалось двигаться почти бесшумно - конечно, не так хорошо, как у Илайаса или айильцев, однако лучше, чем можно было ожидать. Но он чувствовал её запах: лавандовое мыло. В особенные, по мнению Фэйли, дни она пользовалась именно этим мылом.

- Муж мой, - подходя, сказала она. Он услышал у подножья холма звуки, выдававшие присутствие других людей, - возможно, то были Ча Фэйли. Она оставила их на страже. - Ты выглядишь озабоченным.

- Фэйли, это я виноват в том, что схватили Гилла и остальных, - ответил он. - Мои неудачи растут, как снежный ком. Просто удивительно, что кто-то ещё меня слушается.

- Перрин, - начала она, положив руку ему на плечо. - Мы уже это обсуждали. Ты не должен так говорить.

- Почему?

- Потому что, насколько я знаю, ты никогда не был лжецом, - с лёгким упрёком ответила она.

Перрин взглянул на неё. Уже смеркалось, но он по-прежнему отлично различал детали. Ей было труднее что-нибудь разглядеть.

- Почему ты продолжаешь с этим бороться? - спросила она. - Перрин, ты действительно хороший предводитель.

- Я не пожертвую собой ради их освобождения.

Она нахмурилась.

- Что бы это…

- В Двуречье, - отворачиваясь от неё и снова глядя на север, сказал Перрин, - я был готов это сделать. Когда Белоплащники схватили семью Мэта и Луханов, я готов был сдаться. На этот раз - нет. Даже обсуждая с их командиром условия, я знал, что не сдамся им.

- Ты становишься настоящим предводителем.

- Как ты можешь говорить подобное? Фэйли, я становлюсь бессердечным. Если бы ты только знала, что я сделал, чтобы вернуть тебя, и на что ещё пошёл бы…

Он прикоснулся к молоту на боку. «Не имеет значения, зуб или коготь, Юный Бык». Он выбросил топор, но можно ли обвинять оружие в собственной жестокости? Оно было лишь инструментом. Молот способен на столь же ужасные вещи.

- Это не бессердечие, - возразила Фэйли. - И не эгоизм. Теперь ты - правитель. И не можешь дать понять, что захват подчинённых способен подорвать твою власть. Ты полагаешь, что королева Моргейз отреклась бы от престола в пользу тиранов, похитивших её подданных? Ни один правитель не смог бы руководить подобным образом. Твоя неспособность воспрепятствовать дурным людям не делает плохим тебя.

- Фэйли, я не хочу принимать на себя такую ответственность. И никогда не хотел.

- Я знаю.

- Иногда я думаю, что хотел бы никогда не покидать Двуречье. Жалею, что не позволил Ранду умчаться навстречу своей судьбе, предоставив остальным вести привычную жизнь.

Перрин уловил запах её раздражения.

- Но если бы я остался, - торопливо добавил он, - я никогда бы не встретил тебя. Потому я рад, что уехал. Я просто хочу сказать, что буду счастлив, когда всё это закончится, и я смогу снова вернуться в какое-нибудь незатейливое местечко.

- И ты думаешь, что Двуречье когда-нибудь сможет стать прежним - таким, каким ты его помнишь?

Он помедлил. Фэйли была права: перемены начались ещё перед их отъездом. Деревни разрастались от прибывающих из-за гор беженцев.

Теперь же у множества присоединившихся к нему в ходе войны людей засела в голове мысль о лорде…

- Я мог бы найти другое место, - заявил он, чувствуя, что просто упрямится. - Есть и другие деревни. Не все же они изменятся.

- И ты потащил бы меня в одну из таких деревень, Перрин Айбара? - спросила она.

- Я… - что стало бы с Фэйли, его красавицей Фэйли, заточённой в какой-то сонной деревеньке? Он простой кузнец - и всегда на этом настаивал. Но была ли Фэйли женой кузнеца?

- Я никогда не буду тебя к чему-то принуждать, Фэйли, - наконец сказал он, осторожно заключая её лицо в ладони. Дотрагиваясь до её атласных щек своими толстыми, мозолистыми пальцами, он всегда чувствовал себя неуклюжим.

- Если ты хочешь именно этого, я последую за тобой, - ответила она. Странно. Он ожидал от неё отповеди в ответ на его неуклюжие рассуждения. - Но этого ли ты хочешь? На самом деле?

- Я не знаю, чего я хочу, - откровенно ответил Перрин. Нет, он не хотел тащить Фэйли в деревню. - Может быть… стать кузнецом в каком-нибудь городе?

- Если пожелаешь, - повторила она. - Правда, таким образом Двуречье останется без правителя. И им придётся подыскать кого-то другого.

- Нет. Им не нужен лорд. Поэтому я и должен это пресечь - что они обращаются со мной, как с лордом.

- И ты думаешь, что они сразу оставят эту мысль? - спросила Фэйли. Её запах донёс удивление. - После того, что они видели, как поступают все остальные? После того, как подлизывались к этому дураку Люку? После принятия всех этих привыкших к лордам людей с Равнины Алмот?

Что сделают жители Двуречья, если он откажется быть их правителем? В этот момент озарения он понял, что Фэйли права. «Наверняка они найдут кого-то получше, - подумал он. - Может быть, мастера ал'Вира».